Судорогой свело ногу, прямо не знаю, что делать.
Наподобие того, что мышцы обожжены огненными жгучими щипцами.
Я резко останавливаюсь и сжимаю руку Жарова. Моя кровь
закипает, бушует, заливая краской лицо. Кажется, скоро я вся воспламенюсь как
факел.
Нельзя, нельзя, нельзя так реагировать!
— А если это любовь? — выдавливаю из себя с
мученической улыбкой. — Любовь между ними многое бы объяснила.
«Руслана не мой
выбор. Я не искал её и не выбирал. Я не хочу её любить, как ты выразилась. Не
люблю её, не ревную, не маньячу по ней».
Ну, конечно… Заметно.
Обманщик! Предатель! Врун!
— Любовь? Нет. Я наблюдал за ними на всех выходах в
свет. Не ощущается ничего похожего на любовь. Да и особой химии между ними я не
заметил... Официальных заявлений пока не делают, но смысловая связь между
наследниками двух империй подразумевает попытку поженить капиталы. После
Владивостока Ярослав почти каждый день водит Руслану по разным мероприятиям:
презентации, церемонии, выставки, вечеринки… Девочка моя, что с тобой? —
обеспокоился Жаров моим состоянием.
— Нога болит, ашш-ш-ш.
— Дай я посмотрю. — он усаживает меня на стул у
ближайшего стола.
Я выставляю ногу через разрез платья, и Родион
Мстиславович присев рядом мастерски разминает ту мышцу, которая напряглась.
Снимает и ставит на пол мою туфельку.
— Ауч, — морщусь от боли и держусь одной рукой за его
плечо.
— Потерпи, Детка, скоро отпустит, — подмигивает и
широко улыбается. — У тебя это с детства. Ты маленькая бегаешь-бегаешь юлой,
потом бац! Уже скрючилась и носочек тянешь на себя.
— Ох! Да, я помню, мне папа также раньше массажировал.
— Легче?
— Аха-ха-ха, да, теперь щекотно.
Дыхание прекращается. Будто сгорел весь кислород
вокруг.
На горизонте ОН.
Яр смотрит на нас без всяких эмоций. Отсутствующим
взглядом не зацепляется ни за меня, ни за Родиона Мстиславовича, надевающего
туфлю обратно на мою ногу.
Хороший общается с другими гостями, спокойно
перемещаясь по залу ресторана.
Поравнявшись с нами, Яр невозмутимо обменивается
рукопожатием и вежливым приветствием с Жаровым.
Нужно глубоко вздохнуть... Нужно что-то сказать...
Поздороваться...
Я не могу!
Между нами звенящая пустота, тишина.
Мы стоим друг напротив друга, не проронив ни слова.
Как по волшебству, какой-то необъяснимой техникой, я
наблюдаю за нами со стороны.
Моё тело неподвижно и по большей части прикрыто
платьем ― волнующая модель с модной прозрачностью.
Родион Мстиславович сам выбирал мой наряд для
репетиции.
Плюс под цвет кожи бельё, просвечивающееся сквозь
полупрозрачную ткань.
Затейливо расходящиеся разрезы, воздушный шифон — лишь
благодаря драпировкам платье не выглядят чересчур откровенным.
Если на пляже Яр показал свои желания, то сейчас он
абсолютно бесстрастен. Ноль реакций на мои ускользающие прелести под
провокационной прозрачностью. Ноль реакций на мою грудь, которая своим вдохом
поднимает сокровище, напоминающее о нашем прошлом...
Подарок Хорошего, чудом сохранившийся после того, как
я все его презенты запустила ему в голову и вышвырнула с лестницы. Великолепное
колье из белого золота с бриллиантами. Два колечка сцепленные вместе — символ
нашей клятвы на мизинчиках: «…Хранить
верность до конца наших дней, оберегать наш союз в радости и печали, болезни и
здравии, в богатстве и бедности… Не врать, не изменять, не предавать… Всячески
лелеять и любить…»
