Задумчиво ковыряет салат в тарелке, раскладывает
овощи, пытаясь сосредоточиться, и наконец бросает взгляд на меня.
— Я доверяю. Ярушка, доверяю… Только не понимаю…
Просветишь по поводу оформления опционов на доли и защитные механизмы по
вхождению третьих лиц?
— Всё под контролем. Опционная программа рассчитана на
долгосрочную перспективу.
— Не забывай… У нас большая семья…
Абсолютно предсказуемые доводы. Пытается меня
остановить давлением на совесть.
Но едва ли ход его мыслей предполагает, какую новую
порцию для размышления я собираюсь ему сейчас подкинуть.
— Я осознаю ответственность перед семьёй. Перед тобой.
Перед мамой. Перед твоей женой и сёстрами. Я обо всех помню. Вот именно потому,
что семья большая, и со временем станет ещё больше… Вот именно поэтому
начинается реструктуризация группы, изменение структуры, реструктуризация
капитала.
— Что?! — зрачки в момент расширились, теперь это уже
не тот, полный царственного величия взгляд. — Ты хоть понимаешь, на что
замахнулся? Вопрос не из легких, структура работы всей группы компаний идеально
скроена. Кто тебя всему этому учит? Кто надоумил?!
Речь отца сопровождается дёрганными бесцельными
движениями. Что-то наподобие психомоторного возбуждения при помрачении
сознания.
— В таком виде, как работа скроена, именно поэтому ты
сейчас в жопе! — грубо и сурово подчёркиваю. — Реструктуризация моя инициатива.
— Сыыыннн… — то ли стонет, то ли воет, зажимая голову
руками.
— Папа… Как я уже говорил, эффективность — мой
приоритет. Общая стратегия в значительной степени направлена на повышение
конкурентоспособности и развитие компаний.
Не повышаю тон голоса, но усиливаю акцент:
— Сейчас важно качество, а не количество денег, ты же
понимаешь?
— Тааак... — папа цедит через зубы, будто сломлен. —
То есть как раньше не будет? Слитый тендер не разовая акция? Ты не планируешь
участвовать в торгах с организациями, нашими бывшими контрагентами?
— Всё верно. Не планирую, — я подвожу черту, и отец
дребезжит, совершая вздох.
Медленно поднимается со стула.
— Я сыт. Спасибо. Мне пора.
В прошлом я бы не успокоился, пока не убедился бы, что
с отцом всё в порядке. Согласился бы, естественно, на всё, что он попросит.
Однако теперь, я невозмутимо провожаю его и возвращаюсь к работе.
А спустя пару часов пришёл мой черёд удивляться и
наблюдать, как планы на день летят к чертям.
— Ярослав Борисович, — докладывает секретарь по
внутренней связи. — К вам Жаров Родион Мстиславович. Но я не получала никаких
уведомлений…
— Я же сказал, это частный визит, в качестве гостя, —
басит на фоне его голос.
— Всё в порядке, Гордея, — сохраняя невозмутимость,
даю согласие на приём.
Он и правда выглядит неофициально. Вроде как в отпуск
собрался.
После обмена дежурной вежливостью Жаров переходит
сразу к делу.
— Не будем тратить время впустую, ходить вокруг да
около… За бизнес отца вы взялись основательно, Ярослав! Поражаете масштабами.
Глядя на вас, я часто вспоминаю о словах германского канцлера Отто фон
Бисмарка, сказанных ещё в прошлом столетии: «Русские долго запрягают, но быстро
едут». Своими действиями вы подтверждаете это. Амбициозные проекты начинаете.
Очень смело!
Пристально слежу за его перемещениями по моей
территории. Жаров напоминает мне старого льва, который безмерно устал, но ещё
силён по натуре и готов совершить нечто грандиозное, что непременно войдёт в
анналы местной истории.
