– Не видел. Только что здесь стоял. Может, в преисподнюю сиганул? Велел сказать, чтоб ты подождал.
– Время – песок, утекает сквозь пальцы, – проворчал Вовка. – Вообще, всю охоту учиться как рукой сняло. Сидел бы сейчас в парке до первого снега, а потом уж грыз гранит науки.
– А я вообще балду пинаю: читать, писать и два плюс два сложить могу, а дальше хоть трава не расти, – надулся Вадим. – Вон цыгане книжек не читают, а живут – песни поют!
– Дурак ты, – отрезал Владимир. – Талант – от Бога, а знания – от людей. Жить по понятиям – сгинешь в канаве.
– Сам-то хорош! – фыркнул мальчишка. – Ты тоже в школу не рвёшься.
– Ты с кого пример берёшь? – возмутился Плут. – На цыган равняться – себя не уважать.
– А я вот в пятый класс перейду и как начну мозгами шевелить!
– С чего это вдруг?
– Брат говорит, там учителя – другие. Со своими прибабахами, но хоть мозги выкручивают.
– Правильно он говорит, а ты – олух царя небесного.
– А я билетёром в кино хочу – сидишь, фильмы смотришь, и деньги платят!
– Тебя вообще не поймёшь, – вздохнул Вовка. – То в табор рвёшься, то в кинотеатр. Чего ты вообще хочешь?
– Вареников с творогом и клюквенный кисель! – раздался за спиной бархатный голос Луки. Он легонько подтолкнул брата в спину. – А ты марш в школу, взрослые разговоры – не твой калибр.
Вадик, сплюнув под ноги, побрёл к школьным воротам.
– Знаешь, я учительские тряпки в подвале заныкал, – прошептал Лука, понизив голос до заговорщицкого. – Вдруг они в ментовку побегут? Я чую, этот субботний номер нам припомнят. Мы для них – заноза в заднице после истории с бюстами.
– Не кипишуй, – отмахнулся Вовка. – Даже если предъявят, скажем: «Нашли тряпки у костра, решили, что забытые, и хотели в полицию отнести». Мы ничего не ломали – значит, и вины нет.
Лука хмыкнул. – Ага, конечно. Я от такой ахинеи ржать начну – и нас сразу вычислят.
– Хватит пургу гнать! – оборвал его Плут. – Идём в школу, будем шёлковыми и примерными. Но если прижмут – ответим по полной.
Однако их планам не суждено было сбыться. Вместо уроков весь класс согнали на медосмотр. После укола от гепатита ребят распустили по домам.
За происходящим наблюдала классная руководительница Зинаида Сергеевна Яшина – когда-то она опекала Вовку в литературном кружке, но после «конфетного скандала» отдалилась, словно от прокажённого.
– Владимир, – окликнула она, – через месяц День учителя. Не порадуешь нас выступлением?
Он поморщился, словно от зубной боли.
– Слышал, Шутов? – толкнул Луку локтем. – Они нам оценки зарубили, а теперь хотят, чтобы я их развлекал.
– Ежу понятно!
– Спасибо, – с вызовом заявил Платов. – Три четверти мы блистали, а в конце вдруг стали троечниками? Вы сами знания в нас вложили – и сами же их украли! Мы уходим в другую школу – там хоть ум ценят. А вы свои старания – в мусорку. Пусть теперь ботаники вам стихи бубнят, а мы будем зарубежку читать!
Яшина едва заметно улыбнулась и тихо сказала:
– Вова, ты умница, но не дай обиде сломать тебя. Не мы оценки ставили – их «спустил» Гусев. Он хотел обменять бюсты на станок для Дома пионеров, но из-за вашего «вандализма» сделка сорвалась.
– Да сколько можно! – вспылил Вовка. – Мы их не трогали!
– Я верю тебе, – вздохнула учительница. – Молодец, что научился отстаивать правду. Она достала из сумочки шоколадку. – Подкрепитесь с Лукой.
ГЛАВА 6
Они шли молча, словно окутанные невидимой пеленой тайного сговора. Младший братишка, юркий и неугомонный, как тень, скользил у них под ногами, с остервенением пиная полусгнившее яблоко – безмолвный символ увядания и тоски по заброшенному саду детства.
