По дорогам России от Волги до Урала - страница 10

В 1900 г. я в качестве журналиста освещал русскую экспозицию на Всемирной выставке[59] и позже встретил нескольких ее участников на нижегородской ярмарке. Двое из них – самаркандский и бакинский торговцы – угощали меня ориентальными сигаретами[60] и приглашали отведать свои национальные блюда, зная, что я до них большой охотник. Любезность, с которой обхаживали меня в Нижнем Новгороде эти два купца, подтверждала, что в Париже они неплохо на мне заработали.

Про самаркандца я знал, что тот хитрит с бухгалтерией, а у бакинца мне в Париже пришлось покупать персидскую мануфактуру и ковры. Вопрос о цене заставил его надолго задуматься.

Нижний Новгород

– Триста рублей! – наконец выдавил он из себя.

Я в ответ предложил ему сто пятьдесят целковых, вызвав у продавца приступ негодования. Скрипя зубами, он попросил двести девяносто, но когда я молча направился к выходу, то скинул еще пятак. Однако я продолжал стоять на своем – сто пятьдесят, и точка! Продавец был вне себя от возмущения и наконец, предложил мне всякий раз добавлять к своему условию пять рублей, а он в ответ на столько же будет снижать свою цену, в результате мы постепенно сможем договориться. Я в свою очередь заявил, что приобрету эти вещи, только если цена на них будет реальной. Мы, как это принято на Востоке, спорили уже битый час, и когда он понял, что я сейчас уйду и больше не вернусь, то воскликнул:

– Ну, диржи, диржи, бири, грабь меня, о шайтан!

С этими словами он швырнул мне в лицо мои покупки:

– Забирай сибе и скатерть, и падушку. Ти хочишь миня разарить, я это сразу понял! Ну и подавись ти сваим кавром!

И в тот же миг этот предмет пролетел над моей головой.

Разозленный купец забился в угол, отказавшись помогать мне упаковывать товар, и, всхлипывая, принялся пересчитывать мои деньги. После этого случая он часто попадался мне на рынке, умоляя что-то купить у него: значит, сей плут все же не остался тогда внакладе, и, несомненно, намеревался провести меня опять. Однажды он предложил мне бирюзу.

– Она настоящая? – поинтересовался я, равнодушно перебирая камешки.

– О-о-о! – воскликнул он с возмущением. – Абижяешь, дарагой! Канечно, канечно, все, все настаящие!

– Жаль! Мне нужен всего лишь один, для подарка, и поэтому вполне устроит дешевенькая подделка.

– О-о-о, дарагой! – продавец не догадался, что я его разыгрываю. – Здесь пално таких!

Все бухарцы, хивинцы и киргизцы ежедневно посещают мечеть[61], моля своего Магомета помочь им перехитрить русских. Один из них даже как-то признался мне, что жульничать, конечно, плохо, но если мусульманин обманет христианина, то это не считается большим грехом. Однако я сразу подумал: а если будет наоборот, как тогда быть?

Каждый вечер торговцы проводят в ресторанах, где пьянствуют, играют в карты и крутят романы с заезжими певичками. После ряда громких скандалов губернатору пришлось на год запретить этим женщинам появляться в Нижнем. Поэтому в этот мой приезд амурных приключений там поубавилось, зато спиртного стали употреблять больше.