Я осмотрелся. Лодка была двухцветной: серой сверху и синей снизу. Предполагаемую ватерлинию отмечала аккуратная красная полоса. Кроваво-красная. Пожалуй, слишком яркая для сочетания цветов, которые выбрала для своего судна фрау Хелена Висман.
Было видно, что серая краска выглядит моложе синей. Я осмотрел лодку и окончательно в этом убедился.
– Давно ли вы её красили? – спросил я слегка растерянную фрау Висман-старшую.
Бабушка Юргена уже открыла было рот, но что-то сдержало порыв её откровенности, и она сказала: «Не знаю». Видимо «свободу слова» по известной причине ей приходилось согласовывать с дочерью.
– Впрочем, это не так важно…, – заметил я, продолжая разглядывать лодку. – А вот это уже интересно!
Я вцепился взглядом в едва приметную надпись на борту, выполненную тиснением от какого-то клише, и густо закрашенную серой краской. Буквы едва проступали сквозь скользкий слой краски, похожей на яблочную кожуру.
– Ты хорошо вблизи видишь? – спросил я Ханса-Михеля? – Можешь прочитать, что здесь написано?
Помощник прокурора быстро подошёл и склонился над моей находкой.
– Медуза, Отмаршен, Гамбург, – сказал он уверенно.
– Что это – «Медуза»?
– Яхт-верфь в Отмаршене, – пояснил рыжий.
– Это то, что нам нужно! Знаешь, где она находится?
– Не будем ничего обсуждать при посторонних, – сквозь сливочную улыбку тихо сказал Ханс-Михель, – поехали, попробую найти.
– Что творится с этими лодками? – говорил маленький лысый человек, сдвинув на нос очки и разглядывая служебную карточку помощника прокурора Альтоны. – Неделю назад меня уже спрашивали про них.
– Кто спрашивал? – быстро сориентировался помощник прокурора.
– Какой-то тип.
– Можете его описать? Как он выглядел? – снова спросил Ханс-Михель.
– Обыкновенно выглядел, – промямлил человечек в очках, – даже запомнить нечего. Крепкий парень, ростом примерно как этот господин, – кивнув на меня сказал он тусклым голосом.
– Может заприметили что-нибудь ещё, что-нибудь особое? – включился я в разговор. – Вдруг обратили на что-то внимание?
– Особое, говорите? – переспросил лодочник. – Да, пожалуй. Знаете, у него такие холодные глаза… Будто из человека душу вынули. Поможет это или нет?
– А как он вам представился? И почему интересовался лодками? – спросил Ханс-Михель, снова беря инициативу в собственные руки.
– Как представился уже не помню. Он хотел купить одну из лодку из той партии, что мы выпустили шесть лет назад. Сперва я подумал, что он просто псих. Он заставил меня отыскать налоговую запись этих лодок с адресами их продажи…
– Заставил? Он что, угрожал вам? – спросил Ханс-Михель, прищурившись.
Лодочник поёжился. Было видно, что вспоминать этот недавний случай ему явно не доставляет особого удовольствия.
– Нет, не угрожал, но понимаете… Этот тип относится к той породе людей, которым отказать в чем-либо очень трудно.
Мы взяли адреса владельцев лодок и уже собрались уходить, но я задал управляющему маленькой лодочной верфи ещё пару вопросов.
– Вы помните, как выглядели те лодки?
– Нет, – ответил он равнодушно, – я работаю в «Медузе» только с прошлого года.
– А в каком случае все лодки могли находиться в одном месте, одна рядом с другой?
– Их все собирают в одном ангаре. Там помещается пять лодок, потому и партия состоит из пяти штук, – ответил мне управляющий.
– Все технологические процедуры от обшивки бортов до покраски выполняются в одном месте?
