С этим было трудно поспорить. Я снова повернулся к цветам.
Гнев Селии испарился, и через мгновение она опять повеселела.
– Хватит об этом. Впереди у нас еще столько лет, чтобы все наверстать. Чем теперь занимаешься? Как поживает Адольфус?
Продолжение разговора никому из нас не сулило ничего хорошего.
– Был рад повидать тебя. Приятно узнать, что ты все еще присматриваешь за Учителем. И то, что он все еще заботится о тебе.
Селия блеснула улыбкой.
– Так ты придешь завтра? Приходи на обед. Мы накроем для тебя, как в прежние времена.
Я щелкнул пальцем по лепестку цветка, на который долго смотрел, и крошечные частички пыльцы разлетелись по воздуху.
– Прощай, Селия. Будь благополучна и счастлива.
Я ушел прежде, чем она успела ответить. Я мчался вниз к подножию лестницы, почти не чувствуя под собой ног, одним рывком отворил входную дверь башни и выскочил в сумрак раннего вечера.
Пробежав полквартала от площади Торжества, я прислонился к стене в переулке и нащупал в кармане пузырек амброзии. У меня обессилели руки, и я испугался, что не сумею вытащить пробку. Хотя и с трудом, но мне это все-таки удалось, и я быстро поднес горлышко к носу. Долгий, глубокий вдох, еще один.
Нетвердой походкой я возвращался в трактир «Пьяный граф» и мог бы стать легкой жертвой любого грабителя, который отважился бы напасть на меня, окажись он на моем пути. Но грабители мне не встретились. Я шел в одиночестве.
Мальчишка сидел за столом напротив Адольфуса. По широкой улыбке и размашистым жестам гиганта я уже издали смог догадаться, что он рассказывает одну из своих полуправдивых историй.
– А лейтенант говорит: «С чего это ты взял, что восток в том направлении?» А тот отвечает: «Потому что или это утреннее солнце слепит мне глаза, или меня ослепило ваше сияние. И если бы я ослеп, то вам пришлось бы научиться пользоваться компасом». – Адольфус залился громким смехом, и его огромная физиономия скривилась в гримасу. – Можешь себе представить? Сказать такое перед всем батальоном! Лейтенант прямо и не знал, как быть: то ли наделать в штаны, то ли отдать его под трибунал!
– Эй, парень, – вмешался я. Воробей неспешно поднялся со стула, словно давая понять, что рассказ Адольфуса о нашей военной службе не пробудил в нем рвения к армейской дисциплине. – Насколько хорошо ты знаешь Кирен-город?
– Я найду дорогу везде, куда бы вы меня ни послали, – ответил мальчик.
– Пойдешь по Широкой улице мимо Фонтана Путников. С правой стороны от тебя будет кабак с вывеской в виде синего дракона. За прилавком увидишь жердяя с рожей, как у битого дурака. Скажешь ему, чтобы передал Лин Чи, что тебя прислал я. Вели также передать Лин Чи, что завтра я появлюсь на его территории. Скажи, что это не связано с торговлей. Скажи, что я сочту это за услугу. Он тебе ничего не скажет – эти люди не любят давать скорый ответ, – но этого и не потребуется. Просто передай на словах и возвращайся. Воробей кивнул и скрылся за дверью.
– И принеси мне чего-нибудь поесть на обратном пути! – крикнул я мальчику вслед, надеясь, что он услышит меня. – Я повернулся к гиганту. – Прекрати рассказывать мальчишке военные истории. Незачем забивать ему голову небылицами.
– Небылицами! В той истории каждое слово – правда! Я даже помню, как ты ухмылялся, когда он уходил.
– Что стало с тем лейтенантом?
Улыбка слетела с лица Адольфуса.
– Он вскрыл себе вены на следующую ночь после того, как провел атаку на Ривес.
