Послышался топот. Женя сжалась. Ничего хорошего она не ждала. Ни с какой
стороны…
Их было пятеро. Мужики на лошадях. Вид не особо интеллигентный. Что у всадников,
что у лошадей… Женя в пыли, на коленях, пальцы беспомощно цепляются за Игореву куртку…
– Жан! Смотри-ка, говорил же я тебе, что вставать рано – полезно! – гоготнул
зверовидного образа мужик, привставая на стременах.
– Верно, Якоб! Повезло нам сегодня. Первыми проехали… Бабу на всех, шмотки – кому
подойдут, меч – мне.
– Почему это тебе? – возмутился кто-то.
– А ты, умник, мечом ворочать умеешь? Вот так-то…
Мужики деловито попрыгали с седел. Намерения их были просты и ясно написаны на
лицах. Поделить добычу, попользоваться бабой. Женя выхватила Игорев нож.
– Мужики, идите себе мимо, – севшим голосом произнесла она.
Это предложение вызвало смех.
– Не вякай, дешевле обойдется, – посоветовал ей один из пришельцев, развязывая шнурок
на гульфике.
В подобные передряги Жене попадать еще не доводилось. При одной только мысли о
том, что придется уступить, мутилось в голове. Издав нечто среднее межу боевым кличем и
воплем разъяренной кошки, Женя взвилась в воздух. Начало было удачным. Любитель дамских
прелестей сопротивления не ждал. И пострадал через свою наивность. По самому дорогому
Женя врезала от души, надеясь, что нечестивых желаний у того больше не возникнет никогда.
Мужик на мгновение застыл, мучительно без крика разевая рот, пуча глаза и зажимая обеими
руками пострадавшее место, затем рухнул в пыль.
– Ну?! Кому еще омлетика?! – по тигриному зашипела Женя, обводя оставшихся диким
взглядом. Сейчас ей было абсолютно все равно, что с ней сделают – она вцепится зубами и
когтями, живой не дастся, уж это точно!
– Полегче, девка! Не торопись, – хищно осклабился Жан, оставляя попытки поднять меч
Игоря. – А ну, робя! Не трахнем, так на ленточки порежем!
И с этим боевым кличем началась натуральная охота. Женю грамотно окружили и умело
парировали ее выпады ножом. Да она и не умела с ним обращаться, так что немудрено было.
Якобу быстро удалось выбить оружие из ее неумелых пальцев. А там потеха пошла веселее.
Никто из четверки бандитов не избежал Жениных когтей, два ногтя так и остались в дубовых
физиономиях.
Борьба сошла на нет. Женю держали трое, а четвертый с деловитым видом возился с
пуговицами джинсовой рубашки… Когда грязные лапы с обгрызенными ногтями больно
ухватили ее за грудь, она завыла в бессильном отчаянии…
Развлекуху прервал негромкий ласковый голос:
– Полноте, полноте, чада мои… Вижу, затеяли вы непотребное…
Мужики резво отпрыгнули от жертвы с видом школьников, застигнутых за куревом в
туалете. Оставшись без поддержки, Женя плюхнулась в пыль. Судорожно стиснула на груди
рубашку… Новое действующее лицо восседало на толстеньком длинноухом ослике. Обритая в
круг макушка, длинное черное одеяние, подпоясанное веревкой и сандалии на босу ногу…
Монах. Худой, лицом больше похож на актера Гафта в роли Воланда…
– Фра Доменико… – прошелестело над Женей в почти молитвенном благоговении.
– Учитесь обуздывать низменные желания, чада мои… – показалось ли Жене, но в голосе
монаха, в выражении серых глаз, в изломе тонких губ таилась усмешка… – Победа над грешной
плотью ведет дух наш по пути истины…
Бандюки дружно рухнули на колени и сложили корявые ладони в набожном жесте.
– Благословите фра Доменико, – нестройными голосами затянули они.
Женя, решивши, что ей, православной, попадать под благословение монаха неясной
