— Ой, — красивые губы скривились в усмешке, — только не начинай строить невинность. Не набивай себе цену, потому что твоя цена меня не интересует. Ты не нужна мне даже даром. Но цену на землю, раз уж пришла, можешь озвучить. Сколько?
— Я… я не… — к моему лицу прилила кровь, я задыхалась, но все же еще не до конца осознала смысл услышанного.
— Да, Селим передал, будто не хочешь продавать и всякий бред, что ты там ему на уши навешала. Набиваешь цену не только себе, но и своему клочку земли, и это понятно — когда еще такой шанс представится! Но не перегибай палку — мое терпение имеет границы. Как и твоя наглость, надеюсь.
— Я… вас… что за… — прошептала я еле слышно.
— Итак, цена? Слушаю.
— Я… я… вы… — смысл его речи наконец дошел до меня. От этого потемнело в глазах, но я по-прежнему не могла связать и пары слов.
— Да, — хмыкнул он, — жаль, когда рушатся мечты. Но теперь, кажется, мы выяснили все. И сказать тебе особо нечего. Потому что ты не о продаже пришла говорить. Убирайся и больше никогда не показывайся мне на глаза. Никогда, поняла? Я тебя предупредил.
Он подошел к двери и распахнул ее. Я встала с дивана и на ватных ногах пошла к выходу. Остальное произошло как в тумане — несмотря на то, что я едва доставала Кариму до плеча, я размахнулась и со всей силы дала ему пощечину. На секунду — лишь на секунду — в его взгляде промелькнуло нечто похожее на удивление — и быстро изчезло, но я уже бежала по направлению к дому, стараясь не разрыдаться прямо на улице.
Самира была еще в школе, а потому, переступив порог дома, я завыла в голос. Слезы хлынули ручьем, и я долго не могла успокоиться. Через пару часов, взяв себя в руки, постаралась осмыслить происшедшее. Я ударила самого́ Карима Умарова — что теперь будет? Но разве могла я поступить иначе? Страх смешивался со злостью, и эта смесь кипела во мне, обжигая все внутренности.
Было неизвестно, что останется на дне сосуда после выкипания, и все-таки тогда у меня еще не было мысли убить этого человека. Чтобы я на это решилась, должно было еще что-то произойти, — куда более серьезное.
И это произошло».
8. ГЛАВА 8
«Сначала я с содроганием ждала последствий своего поступка — как чувствовала, что это не сойдет мне с рук и приведет к чему-нибудь ужасному. Но прошло несколько дней, а все было тихо. Казалось, Карим забыл о моем существовании. Ахмед же, на счастье, и вовсе не узнал об этом разговоре. Я немного успокоилось.
Как оказалось, — зря.
В тот день с утра все пошло наперекосяк. Мы с владельцем кондитерской и моей сменщицей поехали в соседний город закупать товар, а телефон я забыла дома. Машина заглохла на полпути, и пришлось ждать подмогу целых три часа. Телефон моего начальника вскоре разрядился, у сменщицы не было денег на счету, поэтому я не могла связаться с Самирой и сообщить, что мы задержимся. Когда оказалось, что чинить машину будут не меньше пяти часов, я хотела вернуться в поселок на попутках, но сменщица отговорила — сказала, что это опасно. Ремонт затянулся. После всех злоключений мы вернулись домой ближе к полуночи.
Не успели мы въехать в поселок, как я почувствовала неладное, но даже увидев то, что произошло, не поверила своим глазам. Все окна нашего дома были разбиты. Свет нигде не горел. Ноги подкосились от страха. Самира! Что с моей сестрой?
Я забежала в дом и услышала всхлипывания. Самира, забившись в угол, сидела на полу в своей спальне, обнимала руками колени и тихо плакала.
