– Не расстраивайтесь, – поспешил успокоить ее Брагин. – Такое может случиться с каждым.
Сам же он ощутил в душе волнение: неужели напали на след?
Стараясь не выдать своих чувств, Брагин встал и, обойдя кресло, на котором сидела девушка, спросил:
– Ну, а ключи, которые он поднял с пола, были действительно от магазина?
– Конечно! Я сразу же проверила их.
– Все были целы?
Хрусталева утвердительно кивнула головой.
– Вот только на двух из них я заметила какие-то следы. Наверное, это следы от глины или пластилина. Я где-то читала, что преступники с их помощью подделывают…
– Ключи у вас с собой? – в нетерпении спросил Брагин.
– Да, конечно.
Она торопливо открыла сумочку и, покопавшись в ней, протянула Брагину небольшую связку ключей.
Осмотрев их, следователь подошел к девушке и сказал тихо:
– Вы молодчина! Вы просто молодчина!
Возле магазина лениво расхаживал сторож. Походив немного, он уселся на крыльцо и спокойно выкурил трубку. Потом встал, сладко потянулся и, что-то пробурчав себе под нос, зашагал к дому, расположенному за высоким дощатым забором на противоположной стороне улицы. За ним глухо хлопнула калитка.
– Да ты и впрямь, как сторож! – не сдержал улыбки Крутиков, когда его сотрудник ввалился во двор.
Мнимый сторож стал торопливо стягивать с себя старый халат. Бросил наземь кепку.
– Кажется, клюет! – шепнул он.
Крутиков тут же прильнул к забору. Через старые, прогнившие доски виднелся силуэт магазина. К нему уже более часа были прикованы взгляды капитана и еще трех сотрудников, участвующих в этой необычной операции.
Луна, скользившая по верхушкам ветвистых тополей, накинула на себя паранджу из густого черного облака, и улица сразу потемнела, стала какой-то угрюмой и неприветливой. Все замерли. И тут со стороны заброшенного сада к крыльцу магазина метнулась фигура. Не прошло и минуты, как оттуда послышался легкий скрежет металла.
– Пора! – первым выскочил на улицу Крутиков. За ним устремились остальные. – Обыщите сад! – крикнул он сотрудникам, а сам кинулся к магазину.
Со стороны крыльца раздался выстрел, и бежавший рядом милиционер, схватившись за плечо, рухнул на землю.
– Бросай оружие! – скомандовал капитан, остановившись метрах в четырех от крыльца. Ему не отвечали. – Бросай оружие! – еще раз потребовал он. И лишь после третьей команды к его ногам упал обрез. Он машинально нагнулся, и в тот же миг кто-то огромный и тяжелый обрушился на него сверху, сбил с ног и подмял под себя.
«Неужели конец?» – с грустью подумал Крутиков, чувствуя, как чужая рука подбирается к его горлу. Избавиться от нее, казалось, не было возможности. На миг перед глазами возник сынишка Игорек, одиноко сидящий на кроватке и вытирающий глаза маленькими пухлыми кулачками.
– Нет, нет! – стиснул зубы капитан. Собрав последние усилия, он резким движением вывернулся из-под верзилы и обеими ногами сдавил ему шею. Верзила страшно закричал, разжал руки.
Оба вскочили на ноги. Бандит бросился на Крутикова, но, получив удар в живот, скорчился. Этого оказалось достаточно, чтобы ладонь капитана тяжелой тяпкой опустилась ему на шею.
Верзила охнул и, распластав руки, уткнулся лицом в песок…
Брагин сидел, погруженный в раздумье. Лицо его за эти дни побледнело и осунулось. В глазах, обычно строгих и решительных, проступала усталость.
Он думал об одном: как лучше построить разговор с Бодягой?
За время следствия Крутиков собрал и представил в распоряжение Брагина материалы, касающиеся личности рецидивиста. Анализируя их, следователь пришел к выводу, что дело придется иметь с человеком не только жестоким, но умным и даже в известном смысле оригинальным.
