Следователь чуть прищурил взгляд.
– Петр Рябов… Вы знали его?
– Отчего же не знать, знал. Землячок он был мой. Вместе когда-то грязь месили на буровой. На троих вместе соображали… Да мало ли чего еще.
Говорил Лачугин горячо, зло, внушительно, но руки его все более дрожали, а в голосе нет-нет да проскальзывали нотки растерянного недовольства.
«Ничего, пусть выложится весь до конца!» – думал следователь, наблюдая за всеми его промашками. Он продолжал держать Лачугина под пристальным взглядом.
– Мы получили подтверждение о том, что вы отбывали наказание в одной колонии с Рябовым…
– А я и не делал из этого секрета. – На этот раз уже совсем зло огрызнулся Лачугин. – Вы же не спрашивали меня об этом! Спросили бы – я и так бы вам сказал: да, отбывал. Вместе тянули срок! Ну и что из того? Вам ведь известно, наверное, что Петька Рябов давно уже прошел проверку в чистилище и бряцает костями где-то там…
– Вы о всех земляках так?
– А что я сказал особенного?
– Уж слишком много злобы, пренебрежения в ваших словах…
– Да что тут сюсюкаться! Все мы одним миром мазаны и для одного земного уголка пришли на свет…
– Жаль… – обронил следователь, не спуская глаз с Лачугина.
– Что жаль? – повернулся, наконец, к нему Лачугин, искоса взглянув на лежащие на столе бумаги.
– Жаль, что вы так рассуждаете. Рассуждали бы иначе…
– На что вы намекаете, гражданин следователь? Все говорите какими-то загадками… Петьку Рябова зачем-то вспомнили…
– Да ненавидел очень, говорят, Рябов Портновых…
– А мне что за дело до этого? Портновы… Что они сделали мне такого? У меня с ними все на мази. Если что у них было с Рябовым, так с ними и разбирайтесь!
– Ну что же… – медленно произнес следователь. – Я вижу, настало время ознакомить вас с материалами некоторых исследований, произведенных по нашей просьбе экспертами и специалистами…
Он склонился над своими бумагами.
Лачугин сразу же насторожился, беззвучно сглотнул слюну. Он пристально следил за тем, как следователь ищет что-то, перебирая бумаги и повторяя с отсутствующим взглядом: «Где же они, где же они…»
Вот он отобрал пачку бумаг и фотографий.
– Начнем, пожалуй, с этого, – показал Лачугину две фототаблицы. – На рукаве вашей рубашки и на ботинках обнаружены следы крови. Группа ее совпадает с группой крови дочери Портновых. Объясните, как могло случиться, что на вашей одежде оказалась кровь убитой?
– Кровь? На моей одежде? – мгновенно побледнел Лачугин. Руки его заползали по груди, коленям, но после некоторой заминки он овладел собой и заговорил так, будто только что вспомнил забытое.
– А-а, кровь! А я не понял вас сразу. Тут, знаете ли, дело такое… самое обычное. Когда возили девочку в больницу, я как раз ездил туда и помогал выносить ее из морга. После вскрытия, значит. Там, видать, и запачкался. Там, а где же еще?
По ожившему лицу, странно заблестевшим глазам было видно: Лачугин испытывает внутреннюю радость от этой внезапно пришедшей в голову удачной мысли, в которой он, очевидно, видел свое спасение.
– Да, верно, – согласился следователь. – Вы действительно ездили в морг и помогали уложить девочку в машину. Вы не забыли даже пустить слезу, обласкать несчастную, когда ее стали опускать в могилу. Все это было, но… – следователь чуть помедлил, наблюдая за нетерпением Лачугина. – Но предусмотреть все, право, невозможно. Кровь убитой обнаружена и на вашей рабочей куртке, которой, как ни странно, не было на вас, когда вы приходили в морг…
