– Могу выяснить. И все-таки это очень странно. Ты права, я ему позвоню. – Он придал лицу тоскливое выражение и заглянул Люси в глаза. – Субботний вечер, а я один-одинешенек. Девушка моей мечты обещана другому. – Он испустил тоскливый вздох. – Пицца перед телевизором, грязная посуда… Может, чтобы развлечься, помою голову. Наверное, пора завести кошку.
– Просто сердце кровью обливается, – хмыкнула Люси.
– Кто он, этот счастливчик?
– Просто знакомый.
– Познакомились в спортзале? Любовь, вспыхнувшая среди тренажеров? Ваши глаза встретились над грифом штанги, ты увидела его трицепсы и навсегда потеряла голову. – Он еще раз вздохнул. – Ну почему со мной никогда не случается ничего такого?
– Потому что тебя никогда нет. – Она пристально смотрела на него. – Так ведь?
– Так, – кивнул Андре. – Послушай, уже поздно. Твой кавалер, похоже, опаздывает. Давай-ка сбежим отсюда, и я знаю, где тут неподалеку можно найти настоящую еду и… – Привлеченный ароматом одеколона, он повернул голову и прямо перед собой обнаружил молодого человека в темном костюме и очень яркой полосатой рубашке. Андре мог бы поклясться, что под пиджаком у незнакомца скрываются алые подтяжки. Ну и пижон.
Люси поспешила их познакомить, и мужчины без всякого энтузиазма пожали друг другу руки.
Андре поднялся со стула:
– Лулу, я позвоню тебе завтра, когда поговорю с Денуайе. – Он постарался улыбнуться как можно сердечнее. – Приятного вечера.
Шагая домой по предательски скользкому, обледеневшему тротуару, Андре размышлял о статистике. Согласно ей на Манхэттене на каждого свободного мужчину приходится по три свободные женщины. Однако в его случае это правило явно не работало. И не будет работать, если он собирается проводить бо́льшую часть жизни вдали от Нью-Йорка. В этом Люси права. Он завернул в уличную забегаловку и заказал сэндвич, стараясь не думать о том, как она обедает с полосатой рубашкой.
Позже, под божественную музыку Мендельсона в исполнении скрипача Исаака Стерна, Андре долго рылся в ящике стола, куда скидывал все визитки. Раз Денуайе француз, да к тому же богатый, его карточка должна быть больше остальных, рассудил он. Вот она. Каллиграфические буквы на классическом черном фоне.
Два адреса: «Été[13] – вилла „Ля Пинед“, 06230 Сен-Жан-Кап-Ферра. Hiver[14] – Купер-Кэй, Нью-Провиденс, Багамы». Никакого упоминания о Париже или Куршавеле; следовательно, если Денуайе не катается на лыжах, он должен быть на Багамах.
Андре, живущий еще по французскому времени, зевнул и решил, что позвонит утром.
Голос Денуайе в трубке звучал спокойно и приветливо. Конечно же он помнит Андре и его великолепные фотографии. После выхода статьи он выслушал массу комплиментов от своих знакомых. Может, Андре хочет поснимать и на Багамах? В это время года здесь чудесно, особенно по сравнению с неприятной погодой на Манхэттене. Денуайе замолчал, давая собеседнику возможность объяснить цель звонка.
– Вообще-то я хотел поговорить с вами насчет Франции. На прошлой неделе я оказался на Кап-Ферра и случайно проезжал мимо вашего дома.
– Как жаль, что нас не было, – отозвался Денуайе. – На зиму дом закрывается, да вы и сами видели. Мы переедем туда только в апреле.
– Да, но как ни странно, я видел там вашего управляющего.
– Клода? Хорошо, что видели, – засмеялся Денуайе. – Он и должен быть там, если нас нет.
– Вернее, странным мне показалось не его присутствие, а то, чем он занимался.
