Имея хорошие умственные способности, Алеша учился легко, отмечался послушанием, прилежанием, исполнительностью и был среди первых учеников, сместив Вадима ниже себя. Время от времени мальчишки шалили, некоторые отчаянные мальчики даже играли в нарисованные Вадимом карты. И, может быть, как догадывался Алеша, играли даже на деньги! Но в целом за дисциплиной в училище следили строго, нарушали её ученики редко, под большой тайной.
Поздней осенью город стали сотрясать бунты. А Вадим стал сбегать один. Куда – было непонятно, Вадим ничего не рассказывал, один только раз ответив Ивану
– Это серьезное дело. Сказать не могу.
– Алеша, давай завтра встретимся с одним человеком.Эти тайные отлучки Вадима в одиночку продолжались около месяца, потом он стал исчезать с Георгием, потом с Иваном, а однажды ночью Вадим разбудил Алешу. И они стали шептаться.
– Зачем?
– Поговоришь, обдумаешь как да что. Ты же с нами, что ж тебе в стороне оставаться.
– Не понимаю ничего.
– Завтра разберешься, только строгое условие – никому ни слова. Это очень большая, взрослая тайна. Никому. Даже если тебя Иван и Георгий спросят, то ничего им не говори.
– А почему?
– Потому что это взрослый мир. Потому что надо уметь молчать.
– А отчего ты решил со мной заговорить?
– Оттого, что тебя агнцы наши уважают и послушают.
– А что же мне делать надо будет?
– Ничего плохого. Просто помогать им стать грамотнее. Заодно и сам станешь умнее. Ты же читать любишь?
– Ты же знаешь.
– Ну, вот ты и есть идеальный кандидат. Завтра поймешь. Но! Строго! Обо всем молчок.
Молодой человек, с которым Вадим познакомил на следующий день Алешу, шел быстро, держа руки в карманах, часто сворачивая в переулки и подворотни, незаметно возвращаясь назад, оказываясь позади Алеши и Вадима.
Пройдя, раздельно друг от друга, пустырь за мельницей, они встали за домом.
– Здравствуйте, Алексей. Себя я называть не буду. Надеюсь, Вы понимаете, что это потому, что мы не знакомы. Рассчитываю, что в дальнейшем мы подружимся. Вадим поручился за Вас. Мы выбрали Вас как умного, искреннего и честного человека. Ничего предосудительного мы не предлагаем. И, прежде чем услышать ответ, я все объясню.
Я в прошлом тоже семинарист. И по себе знаю, как из-за косности администрации духовных заведений юные, жаждущие знаний души учащихся, не получают ряда очень полезных и совсем не греховных книг, которые запрещены к чтению. А вам всем жить в будущем мире и его надо представлять в полной мере, чтобы ваши крылья не обгорели, как обгорели они у меня. От вас утаивают значительную часть жизни, даже ничтожно малую правду о жизни вы не знаете. Я предлагаю Вам, Алексей, участвовать в исправлении ситуации. Еще раз скажу, все очень честно, пристойно и правильно. Вы станете, если согласитесь, так сказать, библиотекарем. Будете получать книги, давать их читать соученикам, и, что важно, вы будете их обсуждать между собой. Больше ничего.
Алеша молчал в замешательстве, но, поразмышляв, он действительно не заметил ничего дурного, и нашелся только что спросить:
– А что за книги?
– Начнем с этих.
Молодой человек развязал мешок и достал томик. Это был «Фауст» Гете.
– Видите, очень простые книги, которые нормальный, воспитанный человек обязан прочесть. А в училище, да и в семинарии они запрещены. Прочтите. Обсудите. Дальше через Вадима я буду передавать новые. Через Вадима же будете возвращать.
