– Нет. Я решил сперва спросить напрямую у тебя. Почему ты не сказал, что видел ее?
– Испугался, – он потер подбородок костяшками пальцев, – я всего-то хотел пошутить.
– Как именно? – гнев неумолимо разрастался, что прослеживалось в моей интонации.
– Когда ты начал считать, я тихо позвал Ириду через приоткрытые ворота. Она хотела спрятаться за этой пристройкой, – он указал пальцем в мутное от застывшей грязи окно на то место, где все происходило.
– Что ты ей сказал?
– Хм, – лицо парня на миг напряглось, но он вспомнил: – Я сказал: «Ирида, хочешь покажу кое-что весёлое?». И знаешь, она сразу забыла, что играла с тобой в эти чёртовы прятки. Я отвел её к тропинке в кукурузном поле. Мы прошли всего метра два вглубь, могу показать это место, если тебе так важно.
– И что ты ей показал?
– Змею, – «братец» распрямил плечи. – Я прибил к земле ножом змею, и она весело извивалась, – послышался тихий смех сумасшедшего.
– И как Ирида отреагировала на твою змею?
– Испугалась и убежала вглубь. Я подумал, что она перебесится и вернется. А потом ты пошёл её искать, и я был уверен, что найдёшь, – в голосе Рахима слышалось неприкрытое разочарование.
– Покажи мне это место, – я демонстративно встал со стула.
– Что, прямо сейчас?
– Да, Рахим, прямо сейчас, если не хочешь, чтобы я передал наш разговор полицейским!
Угроза подействовала молниеносно: Рахим обулся, изображая крайнее недовольство, и мы вышли из комнаты.
Близнецы сидели внизу – в гостиной возле выключенного телевизора. Они даже не повели взглядом, застывшим в какой-то книге, которую они читали одновременно, перелистывая страницы по очереди. Опекунов дома не оказалось.
Мы спешно вышли из двора. Я хотел как можно быстрее увидеть место, откуда все началось, пока тьма окончательно не спустилась на землю. Ночью обещают очередной ливень, и тогда точно все следы смоет.
Рахим молча отвел меня к ближайшей тропе, и через несколько шагов откинул высокорастущие кукурузные стебли. «Здесь» – указал он. Я прошёл через отодвинутые растения, и в крошечном пространстве между стеблей увидел торчащий в земле нож. Он намертво приковал маленького ужа, длиной не больше полуметра. Мне стало жаль рептилию, умершею здесь в муках.
– В какую сторону она побежала? – спросил я, не сводя взгляда с трупа змеи.
– Туда, – Рахим указал в сторону леса. – Теперь ты доволен? Я пошёл?
– Иди на все четыре стороны, – огрызнулся я.
***
Я заперся в своей комнате. Выпил ещё три таблетки снотворного. Из головы не выходили мысли об убийце Ириды. Это точно не Рахим. Хоть парень и получал некое удовольствие от мучений других, глупым он не был, и чётко понимал, что если нападёт на человека, то больше никогда не увидит свободы. В школе у него часто возникает возможность причинить физическую боль другим, которой он не пользуется. Взять хотя бы уроки физкультуры с популярной игрой в «вышибалу», где Рахим всегда кидает мяч по ногам противника. Пока все его пакости сводились к убийству мелких полевых животных, и я не хотел бы знать, во что это перерастет лет через десять.
Мои веки открылись, и перед глазами застыл матово-чёрный потолок с неровными выступами камня. Я лежал в том же месте длинной прихожей, откуда и исчез. Поднялся, слегка пошатываясь, будто вывалился из тяжкого бытия на свободу.
В доме не было окон. Я медленно миновал узкий коридор, пол которого застилал старый серый ковёр и вышел к обеденному помещению, какое в современных планировках объединяется с кухней, как и в доме, где я жил. Со стен смотрели многочисленные мрачные портреты, некоторые из которых висели под углом. Я узнал в тонах серых и тёмных масляных красок родственников Ириды, их всех объединяли глубокие изумрудно-зелёные глаза и нос с горбинкой.
