Не притронувшись к кофе, я побрела вслед за мужем. В голове полнейший кавардак. Я цеплялась за мысли, словно утопленник за соломинку, и с тем же успехом шла ко дну. Оттого, должно быть, так и не смогла начать разговор. Давид и вовсе не собирался ничего обсуждать.
Припарковавшись у четырехэтажного здания клиники, он обошел машину и любезно открыл дверь с моей стороны. Протянул мне руку.
Я замерла испуганно. Это было глупо. Ведь Давид был отлично воспитан и этот жест всего лишь привычка.
Расценив мое поведение по-своему, муж повторил:
– Бояться нечего.
Амплуа спятившей истерически мне было не любо. Храбро вложив свою ладошку в его, я спрыгнула вниз из высокой кабины джипа.
Его горячие пальцы сомкнулись. Высвободиться он мне не позволил. Не отпуская повел ко входу в клинику.
Сеть клиник, частью которой являлось здание сие, принадлежала мужу. И это была лишь крошечная песчинка его империи, обширность которой я вряд ли смогла бы описать, даже очень постаравшись.
Виктор Строганов, отец Давида, создавал свой бизнес, как строят некоторые государства – от шатра в чистом поле до мировой державы. Скончавшись, он передал все единственному сыну. И Давид отца не подвел.
Развивая оставленные ему владения столь же успешно и стремительно, как Македонский завоевывал новые земли, Давид довольно скоро превзошел своего отца. Но, в отличие от великого полководца, познавшего всю горечь неудач, Строганова-младшего они обходили. Возможно, его планида была добрее.
Или не досаждало замыслам тщеславие. Давид относился к деньгам как к инструменту, не более. Жадность ему была не знакома. А бизнес он воспринимал как бесконечную шахматную партию. Не терял интерес, но и рабом азарта не становился. И в этом таилась одна из многих причин, почему обыграть его было практически невозможно.
У самого порога нас встретил заведующий клиникой. По случаю нашего визита заведение закрыли, полностью очистив от пациентов.
Едва ли не в пол поклонившись, заведующий шагнул ко мне. Старался карьерист напрасно, Давид не терпел фамильярностей, а раболепство и вовсе не выносил.
Не отпуская моей руки, муж легко завел меня за свою спину. Он ненавидел, когда кто-то крутился рядом со мной. Его бы воля, сидеть мне вечно в высокой башне за семью замками. И сдается мне, все вновь к этому идет.
– Ирина Николаевна наш лучший врач, пожалуй, лучше всего будет начать с нее… – тем временем пел заведующий.
Из-за спины мужа видеть его я не могла, только слушала без особого интереса слащавый голос. Обернувшись назад, с тоской посмотрела на летнее небо. Белоснежные облака таяли столь же неотвратимо и стремительно, как моя свобода.
Несколько часов спустя, протащившись по множеству кабинетов, повалявшись на множестве кушеток, покружившись в неведомых аппаратах и сдав едва ли не целую банку крови, я была отпущена с миром.
Все это время, послушно следуя командам врачей, я не забывала смотреть по сторонам в поисках выхода. Но сбежать так и не решилась. Уверенность в том, что дальше ближайшего перекрестка я не уйду, меня не покидала. К тому же теперь я осталась без паспорта.
Едва прейдя в себя, я обыскала всю комнату, но все документы исчезли без следа. А значит мой побег стал еще более невозможен. Хотя, казалось бы, куда уж больше?
Усталая и несчастная я вернулась в кабинет заведующего. О медицине в нем напоминали только грамоты и дипломы на стене. В остальном же он ничуть не отличался от рядового офиса в любом бизнес-центре.
