Но все же за полтора месяца, что мы не виделись, в его облике произошли некоторые перемены.
Густые иссиня-черные волосы, подстриженные на классический манер, посеребрились на висках. И я знала, что это моя вина.
Давид сказал спокойно и буднично:
– Выпей воды, тебе станет легче.
Я поспешно отвернулась. Послушно взяла стоявший на прикроватной тумбочке стакан с минералкой. Я все еще чувствовала едкий запах дыма, но все теперь казалось неправдоподобным. И мой побег, и нелепая попытка начать новую жизнь.
Я вертела в непослушных пальцах опустевший стакан. Не зная, что с ним сделать, разбить о стену или поставить на место, поблагодарила мужа за заботу. Молчала. Смотреть в его сторону больше не осмеливалась.
Я неплохо умела играть в молчанку. Кажется, у меня даже был талант. Но превзойти в этом мужа не смогла бы никогда. Это была его игра. Одна из многих. И он владел ей в совершенстве.
Легко поднявшись, он сказал:
– Приготовлю кофе. Спускайся.
И ушел. Будто так и надо. Будто ничего не случилось.
Я до боли закусила губу. Некоторое время сидела безмолвно, будто оглушенная. Но жалость к себе еще никого не спасала.
И я заставила себя встать. Послушно пошла вслед за ним. Но передумала. Мое перемазанное сажей платье сменила брючная пижама. Обычно я надевала ее, когда болела. То, что из всего моего обширного гардероба муж выбрал именно ее, казалось странным. Подобные мелочи не должны были его заботить.
Натянув джинсы и толстовку, я стянула волосы в хвост. Меня немного знобило, и хотелось укутаться потеплее.
Особняк из белого камня с садом, больше напоминавшим парк, муж приобрел сразу после нашей свадьбы. Семь лет назад.
Все интерьеры я продумала сама до самых незначительных деталей. Этот дом был моим детищем. Я знала каждую его линию, каждый уголок, царапинку. Но сейчас не видела ничего, кроме ступеней лестницы. Да и те нечетко.
Спустившись вниз, я направилась в кухню. Аромат крепкого кофе витал в воздухе.
В светлой кухне, едва не дотягивающей по размеру до бального зала, было просторно и пусто. Как будто кто-то спрятал все вещи хозяйки, когда она покинула свой дом. И теперь место, в котором теплел очаг дома, превратилось в картинку из каталога. Пусть и красивую, но все же картинку.
Поставив две чашки на столик у окна, муж кивнул на стул. Словно собачонка, я послушно исполнила команду, села напротив. Нервно касаясь пальцами горячей кружки, я не поднимала глаз. Муж неспешными глотками пил обжигающий кофе.
– Давид, я…
– Очень бледная.
Я притихла. Муж всегда умел уходить от темы, которая была ему не интересна, от разговора, который казался ему лишним, и вытряхивать из собеседника все, что считал нужным. И все это без лишних усилий, с ловкостью фокусника. Я так и не освоила эту науку. Для меня она была сродни магии.
Но я обещала себе, что буду сильной. Не сдаваясь, попробовала вновь:
– Нам нужно поговорить…
– По дороге в клинику и поговорим.
– Клинику?
По спине пробежал холодок. Муж, конечно, почувствовал мой страх. И не удивился. Ведь в прошлый раз, когда он решил, что мне нужна медицинская помощь, я оказалась в психушке.
– У всего есть последствия. А с тобой много всего произошло. Я хочу убедиться, что ты в порядке. Бояться нечего. Мы поедем вместе. И вернем домой тоже вместе. Сегодня. Я буду рядом.
Это вовсе не утешало. Скорее даже пугало. И он отлично это знал, но вовсе не собирался менять решение.
