– Дерзишь, – выдохнул мне в лицо едва ли не с восхищением. – Мне нравится.
– Плевать мне, что там тебе нравится. Пусти! Ты мне никто, чтобы меня уму-разуму учить.
Меня несло на волнах адреналина, и самое гадкое в создавшейся ситуации то, что мы оба прекрасно понимали, как наигранно я бравировала. Стоило дёрнуть руку чуть сильнее, и я освободилась бы, чего не делала. И оттолкнуть его могла с лёгкостью, но не двигалась с места.
– Я всё же научу немного, маленькая.
С этими словами он коснулся моей щеки губами в мучительно медленном поцелуе. Затем так же неторопливо прильнул к другой. У меня почва ушла из-под ног. Вся спесь моментально слетела, обнажая нервные окончания.
Почувствовала, что вот-вот упаду, но Андрей, продолжая сжимать моё запястье в своей ладони, свободной подхватил меня под спину и прижал к своей груди.
Контрольным выстрелом по моему бунтарству оказался третий поцелуй. Щекоча кончиком носа мои губы, он ласково провёл своими губами по подбородку и кончиком языка коснулся кожи.
– А если бы не тянула в рот всякую дрянь, – сквозь бешеный рёв крови в ушах слышала его губительный шёпот, выдыхаемый прямо в шею, – поцеловал бы в губы. Так что делай свой добровольный выбор, малая.
Последняя фраза произнесена таким будничным тоном, словно он и впрямь пытался меня чему-то научить, передавал, так сказать, опыт младшему поколению.
– Чёртов манипулятор! – в ярости кричу в удаляющуюся спину, и ответом мне послужил громкий и такой родной смех, что поневоле расплываюсь в блаженной улыбке. Вот повезло же влюбиться в мудака! Даааа, и в какого мудака.
Затоптала так и не погасший окурок и буквально полетела на выросших за спиной крыльях домой. К сигаретам я больше в жизни не притронулась.
Глава 8. Прошлое
В тот год я продолжила открывать для себя исконно девичьи увлечения, записалась на кружок танцев, но очень быстро забросила. Музыка в стиле два притопа, три прихлопа никогда не вдохновляла, поэтому решила опробовать силы в другой сфере – стала посещать занятия по батику. Это такое замысловатое сочетание живописи и росписи по ткани. Вначале следовало создать на материи карандашный эскиз, затем заполнить его специальными красками и в довершение покрыть толстым слоем воска. Потом мы проглаживали ткань утюгом, выпаривая воск, и получали на руки нетленный шедевр. Владея этой техникой, вполне можно было изготовить себе отличную футболку с неповторимым принтом или украсить рюкзак эклектичным орнаментом, вот только без моего участия. Всё, что выходило из-под моего карандаша, да ещё и губилось красками, тянуло в лучшем случае на звание "Каляка-маляка", а в худшем моими тряпицами стыдно и пол подтирать. Так что стезю творчества следовало забросить, да поскорее.
Именно об этом я думала по дороге домой, размышляла, прикидывала, куда бы ещё податься, чем себя заинтересовать, как вдруг увидела прямо у нашего подъезда милицейский серый "бобик" со включенными мигалками и толпу зевак в отдалении. Казалось, весь дом высыпал во двор, чтобы вдосталь почесать языками, и главным оратором среди них явно считалась баба Тося.
Первой мыслью мелькнуло, что неладное стряслось именно в нашей семье. Неужели папка опять нажрался и в пьяном угаре покалечил… Кого? Мама до вечера должна быть на смене, Милка – на каратэ, хотя нет, по четвергам у неё футбольная секция. В отличие от меня сестричка точно знала, чем хочет заниматься, и с успехом завоевывала спортивные награды.
