Распахнулась очередная железная дверь, и вайр остановился так резко, что я ткнулась носом в его плечо, вдохнула запах мужского разгоряченного тела, и голова закружилась еще сильнее.
Почему этот чертов ловец так на меня действует? Как ни один мужчина в этом мире. И, я уверена, в родном таких точно не было.
Или это действие печати ученика?
Я стремительно отстранилась.
Куда мы пришли? Тут темно, как в могиле, и так же сыро. Пахло раздавленными клопами, мочой и кровью. Обострившиеся чувства сообщали, что мы вошли в маленькое тесное помещение. Дверь тут же захлопнулась. Стража осталась позади, в коридоре. По позвоночнику пробежала волна мурашек: что это всё значит?
— Свет! — хрипло приказал Арнар.
Вспыхнуло сразу два факела под потолком, осветив грязную одиночную камеру. Карцер, в котором для узника не было даже охапки соломы. У противоположной стены скрючилась на полу растрепанная женщина в черном платье. Она дернулась и заслонилась локтем от яркого света.
— Темной ночи, мейте Дагмара Бримис, — приветствовал ее вайр.
“Темной ночи” — так принято приветствовать некромагов и ведьм Черного круга вне зависимости от времени суток.
Вот и приплыли. Похоже, из этой камеры я уже не выйду. Черные ведьмы обладают потусторонним нюхом на кровь. Их ни иллюзия с толку не собьет, ни мои актерские ухищрения, ни поистершийся грим. И о женской солидарности Черный круг и не слышал. Эта мегера меня точно выдаст.
— Ночь была темной до твоего прихода, — ворчливо отозвалась арестантка, приопустила локоть и, подслеповато моргая, всмотрелась в ловца. — Это ты, красавчик?! Чтоб тебя… — но проклятие не сорвалось с ее языка, ведьма поперхнулась и закашлялась. — Почему меня тут держат, а? Я все рассказала о делишках старика Винцоне без утайки! Меня обещали отпустить!
— Может, что-то утаила?
— Всё, как на духу! Почему аннулировали мою лицензию?
— Потому что она была выдана незаконно, но судить тебя за совершенные под ее прикрытием злодеяния не будут.
— Правда? Обещаешь? — вскинулась ведьма и, опустив руку, вцепилась взглядом в фигуру вайра.
И только тогда я осознала, что Арнар когда-то успел снова опустить капюшон на лицо. Да и сама я натянула шляпу поглубже.
Он кивнул:
— Правда. Ты искренне заблуждалась в том, что имеешь право на злодеяния. Твои грехи легли на плечи тех, кто выдал тебе лицензию, их и будем судить.
Ведьма мерзко захихикала, а в ее черных глазах плескалось истинная радость и торжество.
— Но у меня к тебе еще несколько вопросов, мейте Дагмара.
— Спрашивай, красавчик. Ты, в отличие от этих грубых мужланов, вежлив к женщинам. Еще бы приказал стул принести, а то устала я на камне-то холодном лежать. Вредно это нам, девушкам…
— А зачем ты лежишь? Можешь встать для разнообразия, — равнодушно посоветовал вайр. — Впрочем, отчего бы не уважить приятную собеседницу? Эрик, передай страже, чтобы принесли стул.
Ведьма метнула на меня взгляд, словно только что увидела, ее черные глаза расширились, она ткнула в меня дрожащим пальцем с черным накрашенным ногтем:
— Кто? Эрик?
Я отвернулась и стукнула в закрытую дверь, подав знак стражникам, чтобы выпустили. Есть еще шанс сбежать, есть! Только бы успели дверь открыть!
— Это мой ученик, — пояснил вайр. — А что не так, Дагмара?
Черная магичка расхохоталась. Это меня и спасло.
Дверь приоткрылась, но я не успела и шагу ступить, как в камеру влетела рыжая молния и с оглушительным злобным взмрявком всеми когтями вцепилась в лицо ведьмы! Издевательский хохот гадины перешел в отчаянный, полный боли и ужаса вопль.
