Почему я так одеваюсь? Как разобраться в себе, своем гардеробе и изменить сценарий своей жизни - страница 3

Я, изучающая психологию, адвокат психического здоровья, эмпат, стала жертвой. По данным Центра по контролю и профилактике заболевания США, «в течение жизни примерно 1 из 4 женщин и почти 1 из 10 мужчин испытали контактное сексуальное насилие, физическое насилие и/или преследование от интимного партнера»[5]. Я вошла в эту статистику. Я потеряла сознание от шока, просто отключилась.

Ночью я пришла в себя, и мой жених начал просить прощения, говорить, что он сожалеет о том, что сделал. Он не отрицал случившегося, и во мне что-то щелкнуло. Я в панике выбежала из квартиры и позвонила родителям в Огайо. Они оба спросили меня, что я хочу сделать. Я им сказала, что не хочу подавать заявление в полицию, что хочу только закончить учебу и привыкнуть к жизни без жениха. Но на самом деле мне хотелось отмотать время назад. Я сердилась на себя. Как я могла не предвидеть эту ситуацию? Я была ошеломлена. Как мне соединить любовь с такой жестокостью? Я чувствовала себя одинокой. Кто поверит, что мой жених изнасиловал меня? Как я могла вызвать полицию и отправить еще одного чернокожего парня за решетку?

Я вернулась домой, выгнала его из моей квартиры и сказала, чтобы он никогда больше не возвращался. Не знаю, где я нашла силы для этого. Он молча собрал свои вещи и ушел. Спустя несколько часов в мою дверь постучали. Я подумала, что это он вернулся, но это была полиция кампуса.

Кто-то из моих родителей (я до сегодняшнего дня не знаю, кто именно – я не задавала вопросов) вызвал полицию, чтобы я написала заявление. Я сообщила детали двум офицерам. У меня было такое ощущение, что я парю вне моего тела. А потом, когда мой бывший жених уже ехал в автобусе обратно в Огайо, я официально отказалась давать делу ход. Как только полиция ушла, я сказала себе, чтобы буду жить дальше. Воскресенье я провела в постели, не ела, не принимала душ, почти не шевелилась. В понедельник утром я проснулась и открыла мой шкаф с одеждой.

Я выбрала платье в стиле 1950-х годов с облегающим лифом, напоминающее силуэт канонического платья Одри Хепберн от Живанши. Надела короткие перчатки и широкополую шляпу. Накрасилась. Взяла яркую губную помаду и гигантские серьги-перья ручной работы. Мне казалось, что, если я буду хорошо себя чувствовать в моей одежде, я просто буду хорошо себя чувствовать. Точка. В следующие месяцы я продолжала выбирать эффектные наряды, ходила на занятия в платьях. Другие студенты, носившие джинсы и футболки, косились на меня, но мне было все равно. Когда я утром одевалась, это был единственный светлый момент моего дня. Моя квартира стала мастерской, где у меня все было под контролем. Выбирая одежду и аксессуары, я могла снова почувствовать себя ребенком, вспомнить ощущение радости, игры. То, что некоторые могли бы назвать одеждой силы, я называла одеванием моей боли. С тех пор я думаю об этом как об одевании от сердца. Я знаю только одно: после изнасилования я цеплялась за одежду, как малыш цепляется за плюшевого мишку, как тонущий цепляется за спасательный плот.

Исследователи в колледже дизайна университета Миннесоты провели серию интервью, спрашивая жертв сексуального насилия, как они выбирали одежду после этого. Более половины изменили свой стиль. Некоторые одевались так, чтобы не привлекать внимания. Другие, наоборот, выбирали такую одежду, чтобы воплощать неукротимую силу