— Стоп, гематология же по моей части, — перебивает меня Богданов, озадаченно нахмурившись.
— Во время планового осмотра у Олеси обнаружили новообразования обоих яичников, — проигнорировав замечание друга, продолжаю я. — Полная диагностика подтвердила муцинозную карциному второй стадии. В Москве провели два курса химиотерапии, там же посоветовали перевезти ее к нам.
— Маковецкий?
— Он самый. Считает, что я справлюсь лучше, — сухо отвечаю на вопрос.
— Не забывает лучшего ученика, — комментирует посерьёзневшим тоном Олег. — Когда операция?
— Через неделю. Олеся меня еще не видела. Не самые приятные обстоятельства для встречи, — устало выдыхаю я. — Не уверен, что она правильно отреагирует.
— Ну дела, — задумчиво бормочет Олег, не сводя с моей физиономии внимательного взгляда. — Узнать, что тебя будет оперировать бывший — так себе новость. Я бы на ее месте тоже напрягся.
— У Олеси нет причин напрягаться, — возражаю я. — Мы разбежались без претензий.
— Это ты так думаешь, а что творится в голове у женщин — знают только они сами. Тем более Олеська твоя с жирнющими тараканами, — философски заключает Богданов.
— Не моя, Олег, — мрачно поправляю я, неподвижным взглядом уставившись на след от кольца на безымянном пальце.
— Майке сказал уже? Они же вроде знакомы, или я снова что-то путаю? — заметив, куда я смотрю, участливо интересуется друг.
— Знакомы, — коротко киваю я. — Ты тоже Марине не треплись пока. У нас с Майей не лучшие времена, сам понимаешь.
— Понимаю, Сань. Что ты планируешь делать?
— Не знаю, — тряхнув головой, снова откидываюсь назад. — Честно, не знаю. Сейчас не до этого.
— Саш, не хочу навязывать тебе свое мнение, но ты бы помягче с Майей, — советует Олег. — Она старается, семью хочет, детишек, а ты то в больнице, то на учебе, то по конференциям мотаешься.
— Конечно, виноват, как обычно, я.
— Майка боится, что ты ее бросишь, если не родит. Это мне Марина на днях сказала. По большому секрету, — сообщает Олег. — Женился, мол, из-за ребенка, а ребенка нет.
Ох уж эти бабские сплетни. Америку, блин, открыл. Майя этой темой весь мой мозг съела. Я никогда не делал тайны из того, что женился на ней по залету. Причем сам процесс залета из памяти чудесным образом испарился.
Вообще, тупо все вышло. Когда она приперлась ко мне в Питер со «счастливой» новостью о своей беременности, я с горяча послал ее в долгое пешее путешествие, но Майя оказалась девушкой настырной, в чем я еще до «сюрприза» успел убедиться. Скрепя сердце, согласился на тест ДНК на ранних сроках, а после отпираться было бессмысленно. Поступил, как взрослый ответственный мужик. Раз ребенок мой, надо жениться. Расписались быстро и тихо, а через неделю у Майи открылось кровотечение. Беременность сохранить не удалось, а брак держится до сих пор. Такие вот дела.
— Ребенок, в ее представлении, является решением всех существующих проблем, — раздраженно отзываюсь я. — А мне ситуация видится совсем иначе.
— Саш, я тоже понимаю, чего она добивается. Не дурак. Баба она хваткая, держаться будет за тебя до последнего, — почесав подбородок, Богданов устремляет на меня сочувствующий взгляд. — Мда, не позавидуешь тебе, дружище.
— Не то слово, — взглянув на часы, я встаю из-за стола. — Ладно, надо идти.
— Привет передавать, наверное, не стоит, — печально замечает друг. — А Майке и правда лучше пока про Олесю не говорить. Иначе еще сильнее себя накрутит. Таким макаром и до маниакальной депрессии недалеко, а разгребать тебе.
