Татьяна узнала о спасателе ее детей позже, через месяц или два, когда одна из соседок упрекнула ее за то, что та даже через газету или радио не поблагодарила парня, который вытащил с самого карниза Кольку и Родьку.
– А вон он идет, – показала баба Аня на мужчину, гуляющего с детской коляской вокруг озера.
Увидев его, Татьяна оторопела, это был Михаил…
2
Нет, сейчас Татьяна далеко не похожа на себя, на ту маленькую, тонкую березку, которую все время хотелось спасать от буйных ветров, тяжелого снега, ломающего ее веточки, от вод дождей, подмывающих ее корни.
Интересно, смог бы он, Михаил, с ней нормально прожить эту прошедшую часть жизни? Скорее всего, с трудом. Между ними всегда бы стоял Сергей, отец Кольки и Родьки.
А вот Зина, она, пожалуй, и стала его избавительницей, забравшей Михаила с собой, спасая его от голодной смерти на безлюдном «острове», на котором уже много лет он «тащил» свою нелегкую ношу. «Жил», как тень, со своими выдумками, что якобы обещал Сергею Воронко помочь Татьяне воспитать его сыновей.
Может, и так было, только у гроба погибшего Сергея. А так, в Афганистане он даже не знал, что они с Сергеем находятся в одной дивизии. Во-первых, они друг друга не знали, Сергей был на несколько лет старше, на дискотеках не встречались, и компании у них были разными. Во-вторых, Сергей был офицером в артиллерийском полку, а он, Михаил, солдатом разведвзвода другого полка – «полтинника». И именно поэтому их пути на боевых действиях просто никак не могли пересечься. У артиллеристов свои задачи, они всегда находились под прикрытием минимум роты, где-то рядом со штабом батальона, полка, дивизии. А разведчики – вольные ветры – горы, «зеленка», охрана и сопровождение колонн, добывание разведданных о противнике. Разведчики – это даже не тень на войне, а чистый воздух, сливающийся с окружающими запахами. А если не сумели этого сделать – то их больше просто не будет.
Нет, сейчас Танюшка стала совсем другой. Они встречались друг с другом очень редко. Тогда, когда чувствовал Михаил, что это ему необходимо. И не по своей интуиции. Он просто поддерживал отношения с ее детьми, учившимися в школе, стоявшей напротив его дома.
Они росли быстро, но с каждым годом все больше и больше становились непохожими друг на друга, что говорить – двойняшки. У Кольки скулы отца – выпирали своей мощью, сужая лобную часть головы, глаза при этом становились узкими, смотрящими вдаль. А Родька – вторая мама: тонкие черты вытянутого лица, черноволосый до смоли, взгляд вдумчивый. Вот он именно и любил Михаила, и очень сильно. Как это чувствовал Филиппов? Этим вопросом не задавался. Они всегда встречались с Родькой неожиданно, как-то сразмаху. Бегут по своим делам, и их пути пересекались. Вот встреча, а радости сколько, словами не передать. Что говорить, друзья!
А недавно узнали, что Родька влюбился в его дочь. Приятная неожиданность. И подсказала ему это его фотография, выпавшая из дочкиного учебника. Не одна. Вторая стояла на ее письменном столе, вернее, лежала перевернутой между пузырьками с туалетной водой, коробочками для теней… Любовь, как это прекрасно! И Михаил прикладывал все усилия, чтобы этого не замечать, и, наверное, тем самым смешил милых ему женщин. Все знали, что он иногда «заносил» деньги их матери. Неужели знали?
Эта мысль уже не раз приходила к нему в голову. Ну и пусть знают, но они же не знают, что он иногда «срывался»… Нет, нет, ведь они так редко это делали с Татьяной. Да и зачем, он до сих пор этому не мог найти ответа. Скорее всего, ради чувств, но не любви, а потому что он жалел эту женщину, так долго живущую без мужчины. А может, это ему так кажется? А может, из-за любви, только какой-то необычной, колдовской, которая связывала их какими-то невидимыми узами даже сейчас, когда он и Татьяна уже стали несколько располневшими.
