Как иногда ей хочется вернуть себя в те свои двадцать лет назад, когда после третьей годовщины гибели Сергея встретила его, Михаила Филиппова, у могилки мужа. Да, она слышала, что они где-то рядом служили тогда в Кабуле, в десантных войсках. Да, она помнит очертания его лица, плакавшего навзрыд и прячущего глаза от нее, когда он провожал ее Сергея в последний путь. Да, да, ведь это именно он привез «груз-200» в ее дом, в ее семью. Она все это помнит, только в какой-то вуали тумана горечи и – все.
Да она помнит, как он вместе с афганцами приносил ей деньги, детские игрушки. Да, она помнит, как он любил ее пацанят – Кольку и Родьку, водил их в приезжий цирк и в зоопарк, угощал сладостями, подарил им велосипед. Да, она помнит, как он вместе с детьми упрашивал ее стать им папой. Но она помнит своего Сережку, самого дорогого для нее человека, предать любовь к которому она так и не смогла…
Она все помнит, и слова пришедшего к ней духа Сергея, севшего на краю кровати и попросившего ее: «Выйди замуж за Михаила. Детям нужен отец, а то опоздаешь». Но она не верила его словам. Разве мог Сережа, которого уже много лет нет на белом свете, попросить ее об этом поступке? И второй раз тоже…
Она всеми силами рвала хоть какое-то представление, лезущее все чаще и чаще к ней в сознание, сказать Михаилу «да», «ДА», «ДА». Иногда она уже была почти готова сбросить с себя тяжелое платье вдовы и обессиленной упасть в объятия красивого, статного и в душе уже любимого мужчины – Михаила. И не успела, как предвидел ее любимый Сергей, приходивший к ней несколько раз во сне.
Она в компании с ребятами-афганцами пришла на свадьбу к Михаилу. Но он тогда ее так и не увидел, а она… Она из-за плечей гостей следила за каждым его движением, за каждой улыбкой, обращенной к невесте, приятной на вид светловолосой девушке. Как она завидовала ей и как она хотела сейчас быть на ее месте! И ушла, потеряв себя, после первого тоста и радостного крика гостей на торжестве: «Горько!»
А первая их встреча все же состоялась, только через много лет, когда она чуть не потеряла своих сыновей Родьку и Кольку, забравшихся на крышу многоэтажного дома. Что их туда занесло? Конечно любопытство, как дворник сбрасывает с крыши мокрый апрельский снег, сползающий своими толстыми краями с карниза и падающего пластами вниз, взрываясь на множество ледяных осколков и водяных брызг. И вот пацанята дождались своего и под гигиканье друзей через чердак залезли на крышу, нашли лопату того дворника и… заскользили вниз. И если бы не забор из толстого прута железа, тянущийся по всему краю крыши, за который схватились мальчишки, то с пятого этажа слетели бы вниз вместе со снегом.
Так получилось, что именно в этот момент через их двор шел Михаил. Услышав крики ребят и увидев болтающихся на карнизе и вопящих от ужаса детей, влетел на пятый этаж, через лестницу вылез на чердак, на крышу дома и, распластавшись на ней, сполз к мальчишкам. Первым попался к нему под руку Родька, весь посиневший от испуга, хватающийся за пуховик спасителя, как обезьянка, боящаяся упасть на землю. Но Мишка его не узнал, потащил пацаненка за собой к окну чердака и затолкал его внутрь.
Родька тогда все же упал, но на пол чердака и вывихнул плечо, но боли мальчишка еще не чувствовал. А придя в себя, только и успел увернуться от летевшего на него и кричащего братца Кольки. А вот их спаситель не полез внутрь, а так и остался лежащим на черепичной крыше, ухватившись руками за оконную раму, и никак не мог отдышаться. Ребята так и не увидели своего спасителя, так как тут же были подхвачены множеством рук, спустивших их с чердака вниз по железной лестнице на пятый этаж. Это были пожарники, потом – больница и мамин ремень.
