Под куполом цирка - страница 13

– Вы узнали ту девочку?

Он замер на долю секунды, не оборачиваясь. Только плечи его слегка напряглись. Ответа не последовало. Она ждала, не отводя глаз. Адам сделал ещё шаг вперёд. Потом второй, просто шёл дальше. Мия опустила глаза. Не потому что обиделась, а потому что почувствовала – вопрос был преждевременным. И всё же, внутри неё осталась лёгкая дрожь. Любопытство, замешанное с сочувствием. Рядом с ней Эд чуть крепче сжал её ладонь, не задавая вопросов. А коридор всё длился. Свет чуть сильнее затрепетал и снова ослаб. Как дыхание в сне. И только тишина говорила громче слов. В конце коридора стояла дверь – яркая, словно вырезанная из детского сна. Её поверхность была покрыта всплесками всех цветов радуги, а золотая ручка сверкала, как маленькое солнце. Дети подошли ближе, не спеша. Их маленькие огоньки крутились вокруг, будто прощались, танцуя в последний раз. Мия шептала каждому спасибо, а Эд склонил голову в знак благодарности. Было тепло. Даже немного весело, как будто эти огоньки были настоящими друзьями, хоть и совсем крошечными. Словно услышав их прощание, огоньки сделали синхронный, чуть озорной пируэт и погасли. На мгновение всё погрузилось в темноту. Только дыхание и тишина. Но в эту паузу раздался щелчок, фокусник открыл дверь. За ней оказалась комната. Не просто комната, ещё одна гримёрка, будто из другого мира. В отличие от всего остального шатра, ветхого, шепчущего старыми скрипами и потрёпанным бархатом, это место казалось почти новым. Здесь не было ни пыли, ни забвения. Пространство дышало тёплой, уютной тишиной. Комната была почти как гостиная – просторная, светлая. В самом её конце стоял столик с большим зеркалом в изящной раме. На поверхности лежала старая, уже израсходованная косметика: тени, пудра, помада, будто ждущие чьей-то руки. Рядом возвышались три стеклянных флакона духов, все пустые, но всё ещё благоухающие. Ни на одном – ни крупицы пыли. В этом было что-то трогательное. Как будто кто-то очень заботился, чтобы они остались красивыми. Справа потрёпанный диван, весь в пятнах. Его мягкость угадывалась в неровных подушках, хоть обивка была порвана в нескольких местах, а в углах торчали уставшие пружины. Рядом ширма с рисунком весеннего леса: зелёные кроны деревьев, тропинка, ручеёк. За ней висела целая коллекция сценических костюмов: рваных, осыпанных блёстками, но сияющих так, словно в каждом из них всё ещё живёт миг аплодисментов. А вот слева, слева было чудо. Из-за лёгкой дымки пара исходил запах чего-то цветочного, тёплого. И прямо в гримёрке, как в капризной фантазии, располагалось озеро. Настоящее, большое, с гладкой поверхностью воды и мягким светом, отражающим лепестки лотосов, покачивающихся на волнах. Пар медленно поднимался вверх, прикасаясь к потолку. Казалось, вода была горячей, почти зовущей, и в то же время чужой, не совсем предназначенной для купания. Это было больше чем вода. Больше чем пруд. Почти как сон. Комната была живой. В ней чувствовалось дыхание прошлого, не покинутого, а сохранённого. Бережного. И от этого в груди становилось странно. Тихо. Почти свято. Мия вошла первой, отпуская руку брата. Она на цыпочках ступала по полу, словно боялась потревожить это место своим шагом. Её взгляд метался, от блестящих костюмов к старому дивану, от зеркала к воде. Она замерла у озера, подалась чуть вперёд, ловя на лицо мягкий тёплый пар. Щёки слегка порозовели, глаза округлились, в них мелькнуло то редкое выражение, когда страх отступает перед чудом. Эд, напротив, держался ближе к центру комнаты. Он внимательно осматривал всё вокруг, прислушиваясь к себе. Не было ни скрипа, ни сквозняка. Здесь, как ни странно, чувствовалась безопасность. Почти как в детстве, когда прячешься под одеялом и притворяешься, что мир не может тебя найти. Его взгляд задержался на флаконах духов – три, все пустые, как будто кто-то до последней капли выдыхал воспоминания. Он подошёл к дивану, осторожно надавил рукой, тот слегка пружинил, но не скрипел. Присел. Прислушался к звукам за пределами комнаты. Тишина. Странная, хрупкая тишина. Фокусник всё это время молчал, стоял у двери, прислонившись к косяку, будто тоже не спешил что-либо нарушить. Его взгляд спокойный, но не безучастный. Он наблюдал, как дети впитывают атмосферу. И в этом взгляде была не просто забота. Там была настороженность, словно он сам не до конца верил в возможность покоя. Мия подошла к ширме. Пальцы скользнули по блёсткам старого костюма. На мгновение она задержала дыхание. Блеск отразился в её зрачках. Брат был рядом. Это давало силы. Они не могли подобрать слов.