Под куполом цирка - страница 33

– Эд, не эта, – она потянулась к следующей фотографии, с нервным выражением на лице.

Но когда Эд попытался вставить свою фотографию в рамку, она сжалась в руках, как будто воздух вдруг сжался вокруг них. Он мгновенно понял: эта фотография, как и предыдущая, не подошла. Он положил её обратно, и на мгновение, словно всё вокруг потемнело. Секунда молчания, и они оба снова начали искать.

– Почему ничего не подходит? – спросил Эд, и его голос дрогнул.

В этот момент Мартин снова подошёл к стене и вытащил из-под множества снимков один единственный. Это был кусок с краем какой-то тёмной лестницы и видом на пустой коридор. Странно, но он вдруг почувствовал, что это должно быть верным. Он не спрашивал, не сомневался. Только молча подошёл к рамке и вставил фотографию. Рамка отреагировала на это по-другому: она не приняла снимок сразу, но после короткого колебания снимок оказался частью рамки. Тот же свет, но чуть ярче.

– Что-то нашёл, – прошептал Мартин.

Эд с Мией снова почувствовали, как стены слегка ослабили своё давление. Но в воздухе всё равно было что-то неясное, как будто они шагали по границе реальности и иллюзии. Эта фотография тоже была не просто изображением. Это был фрагмент воспоминаний, от которого что-то на миг щёлкнуло в их подсознании. Мартин отступил назад и снова смотрел на стену, на которую они продолжали вставлять фотографии.

– Это ещё не всё, – сказал он, как будто сам для себя.

Но всё было слишком тихо. И чем дальше они шли, тем чётче ощущали, что эта комната не просто место, а нечто большее. Как будто это место начало меняться с ними, как-то на них влиять. Мия и Эд стояли перед стеной, теперь полностью покрытой фотографиями. Все кусочки пазла были на своих местах. Каждое изображение, которое они вставляли, становилось всё более чётким, как если бы они восстанавливали не просто память, а саму реальность. Детские ботинки, пустой коридор, тёмные окна, лестница. Всё стало на свои места. Тишина, которая заполнила комнату, была удушающей. В этом моменте не было ни звука, ни движений. Казалось, что сама комната затаила дыхание, и всё вокруг остановилось. Но затем произошло нечто странное. Рамка, в которую были вставлены все фотографии, начала искажаться. Её края начали расплываться, словно их скользящее движение сжигало пространство вокруг. Постепенно, на месте стены, в которой висела рамка, начала образовываться дверь. Стена, ещё мгновение назад казавшаяся твёрдой и непреодолимой, теперь становилась чем-то иным. Гладкая поверхность начала трещать, и в воздухе промелькнуло слабое мерцание. Дверь постепенно распахнулась, и за ней открывался новый мир. Это был тот же коридор, та же лестница, те же окна, но теперь эти элементы казались совершенно чуждыми, искажёнными, как если бы они всё это время были частью другого пространства. Когда дверь полностью открылась, и пространство за ней стало чётким и осязаемым, ощущение замкнутого пространства вокруг исчезло. Вместо этого, каждый шаг на пороге двери ощущался как переход в новую реальность. Пространство за дверью теперь не было зыбким и неясным, а обрело чёткость, пусть и странную. Мия сделала шаг вперёд, и её пальцы коснулись поверхности двери. В тот момент, как её руки коснулись холода, раздался лёгкий треск, и воздух вокруг изменился. Образы, заполнившие пространство за дверью, стали яркими и чёткими, как если бы они сейчас стали частью этого мира. Комната за дверью больше не была просто изображением или воспоминанием. Это было место, настоящее и чуждое одновременно. И когда они пересекли порог, комната осталась позади, как пустая рамка, а их шаги, эхом отдаваясь, вели их в неизведанное.