Мартин стоял в углу, скрестив руки на груди. Он не вмешивался, не подходил ближе. Он вообще не двигался, как будто боялся прикоснуться к чему-то лишнему. Мия почувствовала, как у неё начинает сводить живот от напряжения. Она взяла очередной снимок, на котором виднелась только часть платья и края стола, и попыталась вставить его. Звука не было, но она почувствовала, как рамка будто подалась под её руками. Жуткое напряжение нарастало, она сдернула руки и отошла.
– Что за…? – Эд резко обернулся. – Не подходи, Мия!
Но было уже слишком поздно. Фотография дрогнула в её руках, как бы сопротивляясь. Лёгкий свист в воздухе, и она вновь вернулась на стену, расплывшись, исчезнув. Мия тяжело вздохнула. Пальцы сжались в кулак.
– Что-то не так. Почему? Почему она не подходит? Что мы делаем не так?
В тот момент Эд почувствовал что-то странное. На стене рядом с ним было ещё одно изображение, не фотография, а странный отпечаток, как будто кто-то оставил след. Он резко выдернул её из ряда.
– Мия, смотри!
Это была фотография. Но она была чуть искажена, немного замят угол, цвета слегка тускнеют, но на ней отчётливо можно было разглядеть часть молочного стеклянного окна, через которое проникал свет. Кусок пола, а в тени – детские ботинки. Те самые ботинки, которые они видели на других снимках. Сразу было видно – это подходило.
Эд подошёл к рамке, и, на этот раз, когда он вставил фотографию, рамка не сопротивлялась. Свет не мигнул.
– Это она! – с облегчением произнёс он, будто наконец сбросил тяжесть с плеч.
Рамка приняла фотографию, как будто именно эта деталь и должна была быть на своём месте. С этим успехом что-то в комнате слегка изменилось. Но, несмотря на это, взгляд Мартина снова затуманился, когда он посмотрел на вставленную фотографию. Он не сказал ни слова, просто отошёл в тень. Снимок, наконец, лёг в рамку. Мия почувствовала облегчение, но не сразу освободилась от напряжения. Всё ещё было слишком тихо, слишком жутко. Внутри неё нарастало чувство, что что-то недосказанное висит в воздухе. Она взглянула на Эда, тот стоял, уставившись на рамку, его руки чуть дрожали.
– Ты в порядке? – спросила она.
Эд кивнул, но в его глазах была тень тревоги. Он не сразу ответил, а потом выдохнул:
– Это как-то слишком странно, да?
Мия посмотрела на Мартина. Он стоял в углу комнаты, его взгляд не покидал стену, хотя казалось, он не замечал того, что происходило. Лишь изредка его глаза слегка морщились, когда что-то изменялось в комнате.
– Мартин, Вы уверены, что не помните ничего, что было раньше? – спросила она, хоть и знала, что ответа не будет.
Мартин лишь тихо зашаркал ногами, будто что-то искал. Он снова взглянул на стену и как будто обнаружил что-то важное.
– Туда, – тихо сказал он, указывая на левую сторону стены. – Там ещё должно быть.
Эд и Мия обменялись взглядами, но не стали спорить. Они начали двигаться туда, где Мартин указал, хотя внутри их обоих поднимался тревожный холод. В этом месте воздух был тяжелее, и чем ближе они подходили, тем тише становилось вокруг. Тени на стенах словно тянулись за ними, вытягиваясь в длинные полосы. Комната как будто начинала сжиматься. Мия почувствовала, как её сердце заколотилось быстрее. Её пальцы нащупали следующую фотографию, но она была другой. Снимок был не как все остальные. На нём был не просто край чьей-то одежды или осколок света, а изображение дома. Чистого, с аккуратными окнами и дверями. Мия сразу почувствовала, что это не подходило – это было чужое.
