Под куполом цирка - страница 34

Дети с Мартином шагнули через порог двери, и мир за ней был совершенно другим. Это было место, где свет и тени смешивались, где воздух казался тяжёлым, а звуки приглушёнными и странными. Коридор, в котором они оказались, был знакомым и чуждым одновременно. Стены, поросшие следами времени, казались давно забытыми, но они не знали, почему. Они двигались по коридору, с каждым шагом ощущая, как пространство вокруг меняется. Здесь не было пустоты, здесь были шаги, шёпот и лёгкая музыка, доносившаяся из-за двери, ведущей в следующую комнату. Мия оглядывалась, чувствовала, что что-то не так, но не могла понять, что именно. Они вошли в гримерки, наполненные суетой и ярким светом, который никак не мог осветить тьму, скрывавшуюся в уголках. Люди в костюмах, с красными щеками и наполовину одетые, спешили к зеркалам, в которых отражались их образы, но не их души. В этих зеркалах было что-то странное, что-то не совсем настоящее. Тишина, которая окружала детей, резко оборвалась, когда одна из женщин, молодая артистка, заметила Мартина. Она воскликнула и подошла к нему с радостной улыбкой.

– Мартин! Наконец-то! – её голос был живым, а глаза искрились радостью. – Пойдем, скоро твой выход. У тебя маленькие помощники? Идёмте, я вас подготовлю.

Мартин сразу же заговорил с ней, но слова его были неясными, как если бы он слышал их впервые. Он улыбался, но всё его существо, казалось, было оторвано от того, что происходило вокруг. Мия не понимала, что происходит. Она чувствовала, как её сердце начинает колотиться быстрее. Всё происходящее было слишком настоящим, но слишком чуждым. Гримерки, артисты, эта женщина, которая обращалась к ним, как к старым знакомым – всё это казалось знакомым, но также необъяснимым. Девушка жестом позвала их за собой и направилась к одному из столов. Мартина быстро окружили другие артисты, начали менять его одежду, укладывать волосы, прилаживать костюм. Он не сопротивлялся, его лицо было спокойным, как будто это было его место, его жизнь. Эд сразу почувствовал отвращение. Что-то в этой ситуации было слишком чуждое, и он не мог понять, как они оказались здесь. Когда начали работать с ним, он яростно сопротивлялся. Каждое прикосновение, каждый шаг казался ему насилием. Он дёргал руку, старался вырваться. Он яростно кричал на каждого, но никто не обращал внимания. Артисты продолжали работать, как если бы его сопротивления не существовало. Мия, с другой стороны, была в полном замешательстве. Её руки холодели, она не могла понять, что происходит. Женщина в костюме посмотрела на неё с лёгкой улыбкой, направила её к другому столику и начала помогать ей переодеваться. Мия ничего не понимала, но её тело не двигалось, как будто оно подчинялось какой-то невидимой силе. Она не могла найти в себе силы сопротивляться. Вся сцена казалась ей фрагментами собственного сна, где она была не в силах понять, что из этого реальность, а что просто игра, в которой она не знала своих правил. Эд продолжал бороться с руками, которые его держали. Он знал, что не хочет быть здесь, но его усилия не приносили результатов. Он выглядел так, как будто хотел сбежать, но не знал, куда идти. И тогда Мия почувствовала, как его взгляд пересёкся с её глазами полные страха и неведомой тревоги. В его глазах она прочитала одно: сопротивление было бесполезно. Артисты, занятые своими делами, словно не замечали, как каждый шаг Мии и Эда приближает их к ещё одной неизвестной части этого странного мира. Мия и Эд стояли в углу гримерки, когда их быстро привели в порядок. Вокруг были уже готовые артисты, каждый в своём костюме, занятые последними приготовлениями. Всё, как всегда, казалось обычным и знакомым, до тех пор, пока Эд не почувствовал, как если бы вокруг всё начинало двигаться неестественно медленно. Мартин стоял рядом, его лицо сияло под слоями грима, а костюм клоуна был безупречен. Он смотрел на арку, ведущую на арену, с нетерпением, почти как маленький ребёнок перед долгожданным праздником. Его глаза сверкали и казалось, что он был в своей стихии.