Под маской. В плену иллюзий - страница 19



Долгожданная передышка наступила лишь вечером и то, потому что вернулся Вальдимир, и герцогиня поспешила встретить сына. Устало плюхнувшись в кресло, я вздохнула, предвкушая, увы, не отдых, а возможность самостоятельно полистать оставленный женщиной учебник по этикету. В душе еще теплились остатки надежд, что я все же не полная безнадежность и сумею усвоить хоть что-то.

Только вот, не успела я дочитать и первую главу, как в гостиную вошел Вальдимир в окружении трех девушек. Рассевшись на диване, в мою сторону они даже не взглянули. Я же воспользовалась моментом, чтобы рассмотреть их поподробнее. Первым взгляд притянула эффектная блондинка в умопомрачительно красивом платье жемчужного оттенка. Присобранный, расшитый серебристым кружевом шлейф делал ее похожей на сказочную птицу. Еще бы крылья и точь-в-точь белоснежный павлин. На ее фоне остальные девушки, брюнетки в голубом и розовом платьях немного терялись, производя впечатление свиты, призванной оттенять красоту своей королевы.

Зато изящества и грациозности всем троим было не занимать. Я с завистью проследила, как они элегантно пьют чай и откусывают по кусочку от крохотных пирожных, ни на миг не прекращая светской беседы. Мне во время занятия с леди Эбигейл приходилось тщательно следить за собой, чтобы случайно не пролить напиток или не обсыпаться крошками. Гостьи же совершенно не смотрели на то, что находится у них в руках, все их внимание было приковано к Вальдимиру.

Невольно я и сама перевела взгляд на лорда. Глупо было отрицать очевидное, Вальд был чертовски хорош собой. Раньше я никогда не видела настолько красивых парней, так что Вальдимиром хотелось любоваться, словно безупречной картиной или статуей.

«Хотя вряд ли безжизненная статуя вызвала бы столько эмоций».

Интерес девушек, особенно блондинки, явно носил не созерцательный характер. Сидя ближе всего, она вовсю флиртовала с Вальдом, не упуская возможности коснуться его руки или заглянуть в глаза. Сам лорд также наслаждался общением с девушками. Не давая ни одной почувствовать себя обделенной, много шутил, осыпал их комплиментами. Правда, на какое-то мгновение мне почудилось, что смех Вальда звучит фальшиво, а в глубине глаз затаился холод, но стоило ему моргнуть, как иллюзия развеялась.

«Все-таки как здорово родиться и жить в богатой семье. Никаких забот, только наслаждайся каждым днем!».


***


Порог управления Вальд переступал с улыбкой на губах. Нельзя сказать, чтобы он так сильно любил свою работу (подобные чувства ему давно уже стали чуждыми), скорее, считал ее полезной. На собственном опыте убедившись, как много значит статус, Вальдимир собирался сделать все, чтобы сосредоточить как можно больше власти в своих руках. Конечно, без герцогского титула о должности главы дипломатического управления не стоило мечтать, но на нынешнем этапе и роль помощника одного из руководителей центральных отделов департамента давала прекрасную возможность обзавестись нужными связями и составить нужное о себе впечатление. Он никогда не гнушался задержаться на работе, выполнял даже самые сложные задания в срок, всегда помнил обо всех днях рождениях, знал, чем живет и дышит каждый из его окружения. В общем, галантного и обходительного лорда любили абсолютно все.

Только вот сегодняшний день отличался от предыдущих. Сперва секретарша, что неизменно флиртовала с ним, ограничилась обычным приветствием и не предложила попробовать конфет, чем неизменно грешила раньше. Потом встреченные по пути коллеги с соседнего кабинета не стали напрашиваться на кружечку коньяку, хотя ранее всегда заглядывали отметить возвращение товарища из очередной командировки. Конечно, все это еще ничего не означало, но Вальд не привык списывать даже маломальские странности на случайности и всегда докапывался до истины. Сейчас же вывод и вовсе напрашивался сам собой. Все дело было в приглашении недавней сиротки на аудиенцию к его величеству. В то время, как Вальдимир счел письмо  желанием сыграть на публику в доброго монарха, другие приняли королевскую блажь за признак интереса и теперь замерли в ожидании, в чью сторону склонится чаша весов.