– Тише ты! Едут! Услышат – заметут, – пролетело в толпе.
Фермер немедленно замолчал, отступив на шаг назад.
– Поняла? – тихо спросил Стэйн.
Крис неопределенно пожала плечами.
– Ладно. Потом объясню. Сейчас давай смотреть. Ты увидишь настоящий цирк.
– Цирк? – Крис так воодушевилась, что чуть не выпустила бутыль с молоком из рук. – Я никогда не был в цирке.
Сев поудобнее, она вытянула шею.
– Ну не совсем цирк. Скорее наоборот, – смутился Стэйн. – В общем, смотри.
На площади показался королевский караул. Стройные военные в высоких головных уборах, украшенных перьями, одетые в праздничную белую форму, состоящую из кителя с серебряными пуговицами и брюк, заправленных в начищенные до блеска сапоги, чеканя шаг, выстроились в шеренги и замерли. Следом за ними вышли другие солдаты, уже в форме попроще, в простых черных кителях без всяких там пуговиц. Они встали вдоль толпы и, вскинув винтовки, прицелились прямо в людей.
– Это еще что? – перепугалась Крис.
В голове мелькнула мысль «бежать», что она и собиралась сделать, приготовившись спрыгнуть с забора.
– Не бойся. До нас они не достанут. Да и стрелять не будут.
– Это так, для устрашения, – буркнул фермер.
– Ага! Всегда так делают, – поддакнула кухарка, – чтобы мы стояли смирно и помалкивали.
– Не нравится мне все это, – пробурчала Крис.
Инстинкт самосохранения уже не предупреждал. Он вопил во все горло.
– Смотри. А то живешь здесь и ничего не знаешь, – бросил Стэйн.
Толпа, подчиняясь хмурым солдатам, образовала импровизированный коридор. Через несколько минут в этот коридор выкатился мужчина с выпученными глазами. Именно выкатился, а не выбежал, так как объемистое брюхо мешало нормально двигаться. При любом движении вся эта масса жира, скопившегося в области живота, начинала колыхаться, из-за чего он напоминал огромный студень. Еще сильнее выпучив глаза, он прокричал:
– Все-е-ем пригото-о-овиться-я-я-я!
– Вот и главный распорядитель цирка пожаловал, Гисли Омальд собственной персоной, – шепнул Стэйн.
– Ну и рожа у него, – скривилась Крис.
– Это ты его еще вблизи не видел, – ответил кто‑то из толпы, – сон бы потерял.
– А уж при виде короля… – подхватил другой.
Оба переглянулись и, прикрыв рты руками, приглушенно рассмеялись.
Господин Гисли прокатился до шеренги королевского караула и протяжно дунул в свисток, болтающийся на толстой шее. Слуги вынесли большой рулон и сноровисто раскатали золотой ковер по мостовой.
Следом еще несколько слуг, согнувшись от тяжести до земли, вытащили большой двойной трон. Массивный, покрытый золотом, которое ослепительно блестело в тусклых лучах осеннего ходвильского солнца, он был ужасен. Спинка трона была выполнена в виде головы огромной королевской кобры, раздувшей гигантский капюшон. Ее раздвоенный язык служил сиденьями, нижняя челюсть – основанием, а верхняя, с торчавшими острыми клыками, покрытыми ядом, защищала от солнца, образовав импровизированную крышу. Змея была сделана так искусно, что если бы не гигантские размеры, то легко можно спутать с настоящей.
– Не хотел бы я сидеть в пасти кобры, – поежилась Крис.
– Это все дешевая демонстрация, – бросил кто‑то из толпы. – Пытаются нас запугать.
Затем вышли несколько вооруженных до зубов воинов, ведущих на привязи черных собак.
– А вот и личная охрана пожаловала, – проворчала кухарка.
Свирепые собаки пытались броситься на замершую толпу. Оскалив пасти, с которых на землю капала пена, они изо всей силы натягивали поводки, клацая зубами в полуметре от людей, стоявших в первых рядах. Теперь Крис поняла слова Стэйна о том, что нужно успеть занять места подальше. Желание стоять в первом ряду тут же испарилось.
