Под покровом тишины. Книга 1. Неслышная - страница 36

Так появились изреченные айны с пером наследия, дающим небывалую магическую силу…

– Вставай! Тебе нужно встать, иначе не дадут еды. А без еды здесь пропадешь. Вставай же! Ну!

Сквозь тяжелый сон, окутавший мысли, как толстое одеяло, Крис поняла, что ее трясут за плечи. Кто‑то никак не хотел оставить ее в покое.

– Вставай! Уже три дня спишь. Пора просыпаться. Ну же. Я не смогу тебя поднять.

Кое‑как разлепив глаза, Крис провела языком по пересохшим губам. Во рту все горело и царапало, словно она наелась песка.

– У тебя была лихорадка. Все время горел, но сейчас жар спал. И теперь, чтобы выздороветь, нужно немного поесть.

– Не хочу, – прохрипела Крис и не узнала голос.

Теперь нет нужды специально понижать его, чтобы скрыть девчачий тон. Из горла вырвались звуки, больше похожие на скрежет плохо смазанной калитки.

– Надо, – безапелляционно заявил мальчишка.

Его глаза после бессонных ночей, проведенных около мечущейся в лихорадке Крис, стали еще больше. Море, бушующее в них, потемнело, будто перед сильнейшей грозой.

– На лежачих еду не дают – экономия, понимаешь ли. Не встанешь – не поешь. А не поешь – не вылечишься.

Пристроив Крис к холодной каменной стене, он постарался посадить ее поудобнее, подпихнув между стеной и спиной ветхое одеяло.

– Потерпи, уже начали обход. Я бы не будил, но это последняя еда на сегодня. Следующий раз кормить будут только завтра.

Прислонившись к стене, Крис почувствовала, как ее снова утаскивает тяжелая дремота. Веки стали неподъемными. Голова склонилась, и все потемнело.

– Эй! Эй! – Настойчивые руки вновь затормошили Крис. – Я же сказал: «Не спать!»

Крис уставилась на мальчишку мутным взглядом.

– Они уже рядышком. Я слышу, как гремят тарелки.

До слуха Крис действительно донеслось лязганье посуды и недовольные вопли:

– Опять каша? Да сколько можно уже, а? Утром каша, вечером каша.

– Заткнись! Ешь что дают.

– От нее живот становится как у свиньи.

– А вы и есть свиньи. Жрите корм и не хрюкайте. – Собственный ответ так понравился говорившему, что он разразился визгливым смехом, который как раз и походил на настоящее хрюканье.

Мальчишка, бдительно присматривавший за Крис, потянул ее за рукав:

– Кстати, меня зовут Лейф. Лейф Одманн. А тебя? – скороговоркой протараторил он, боясь, что его подопечный заснет.

Лицо Крис вытянулось. Кое‑как отлепившись от стены, она выпрямилась, да так неожиданно, что Лейф отшатнулся и чуть не упал.

«Как тебя зовут?» – хотела прокричать Крис, но вместо этого из больного горла посыпались невнятные звуки.

– Тише. Тише. Молчи. Вот я дурак. Тебе ж лучше не говорить. А я полез с вопросами. – Лейф тихонько гладил Крис по спине, пока та пыталась справиться с приступом мучительного кашля, последовавшего за неудавшимся криком.

Слезы лились по щекам, а в голове пульсировал один вопрос:

«Как?»

Лейф Одманн.

Это имя она узнала бы из тысячи. Ведь его столько раз повторял Стэйн, рассказывая о младшем брате, умершем шесть лет назад, в то черное время, когда родителей забрали в долговую тюрьму. Подробностей Крис не знала, но в одном точно уверена, Стэйн собственными глазами видел смерть брата. Из-за плохого питания да скитания на улице шестилетний Лейф постоянно простужался и кашлял. И вот кашель стал таким сильным, что Стэйн увидел кровь на губах брата. К этому времени Лейф ослаб. Он уже не мог подняться с импровизированной кровати, которую Стэйн построил для него из обломков мачты, в брюхе одного из разрушенных Ледяным морем кораблей.