Под сенью наших берёз - страница 20

Их отец умер, когда ему было всего тридцать четыре года. Кира и не видела его никогда. Отец с мамой и тремя детьми: Толей, Наташей и Володей, которым было в ту пору восемь, семь и три года соответственно, – подались в Сибирь за лучшей жизнью. Государство сулило очень хорошие зарплаты, льготы, жилье тем, кто ехал осваивать целинные земли. За счет притока огромного количества людей страна пыталась решить обострившуюся в стране зерновую проблему.

Их встретили седая степь, простирающаяся до безбрежного горизонта, гулкий ветер, выплясывающий на этих бескрайних просторах, и доброжелательные сибиряки. В Новосибирской области, в совхозе им действительно дали добротное жилье в утепленном бараке на две семьи, маму устроили на должность заведующей детским садом, отца – машинистом на тепловозе. Ангелине очень хотелось начать жизнь с чистого листа, без свекрови и ее окриков, сварливых, скрипучих нравоучений. Она всегда была недовольна всем и вся. Молодым хотелось жить своей семьей, без отцовской сестры и ее мужа с детьми и вечных придирок. Ангелина задыхалась там, было одно желание – уйти из дома свекрови, убежать, но куда с тремя маленькими детьми она пойдет? О каком-то отдельном уголке, где бы свекруха их не доставала, даже мечтать не приходилось. Пора, пора было налаживать самостоятельную жизнь. К новому месту привыкли удивительно быстро, обзавелись друзьями и знакомыми, но Иван меньше пить не стал, исполнять свои обязательства перед семьей не торопился, как надеялась Ангелина, и мерзкую пьяную привычку истребить не пытался – бил ее не реже, чем дома.

Как так вышло, что кто-то, пусть даже ее собственный муж, начал поднимать на нее руку. «А Алексей смог бы так обходиться со мной?» – часто задавала она себе вопрос и никогда не могла даже вообразить его дерущимся, орущим на нее. Как же она позволила Ивану так с собой обращаться?

Ангелина приехала в город из деревни и по натуре своей была довольно бойкая, общительная, заводила в школе, лидер, можно сказать. Училась хорошо, по окончании десятого класса поступила в педагогический техникум в райцентре, проучилась осенние месяцы, половину зимы. До райцентра было километров десять хлябей, приходилось добираться пешком. Подводы, тракторы, на которых можно было бы подъехать, проезжали крайне редко. Жили, как и все в деревнях, бедно, тяжко. Единственные захудалые, коротенькие сапожки изношены до сухих, глубоких трещин по бокам, на пятках, а на подошве местами до дыр. Отец латал их как мог, но ветхая плохонькая кожа снова расползалась то там, то тут. Пока стояла осень, штопаная-перештопанная обувь хоть как-то выручала. С наступлением холодов даже шерстяные онучи не спасали от мороза при ходьбе на такие расстояния. Пальцы ног не раз были обморожены. Учеба закончилась, едва начавшись. Жили в основном натуральным хозяйством, но и того едва хватало только на очень скромное, без излишеств, питание. На продажу ничего не оставалось, в колхозах платили крохи, чаще расплачивались зерном, картошкой. Новую одежду, обувь покупать было просто не на что.

Выход из удручающего положения для молодежи представлялся один – выбираться из холодной, голодной действительности деревенской трясины. Надо ехать в город.

Первым подался из дома Вячеслав, поступил в военное училище и остался в Москве на полном государственном обеспечении. Потом отправилась в город Ангелина. Пошла работать на завод, других вариантов не нашлось. Получила место в общежитии. На выходные, особенно в первое время, пока не попривыкла к новой, городской жизни, ездила в деревню. До райцентра на автобусе, а до деревни – как придется: если повезет, на попутках, нет – значит, пешком. В деревне ее уже с нетерпением поджидали подруга Ритка и Алексей, до смерти влюбленный в Ангелину. Бегали на танцы в клуб, плясали, веселились. Отсутствие новой одежды или обуви не было причиной для плохого настроения.