– Если Небахат Ханым не возражает и готова подождать до завтра ради красоты, которую ты обещаешь сделать, то, разумеется, исполни свою задумку! – Али-бей погрузил пальцы в свою негустую бороду, словно собирался её почесать.
– Если изделие станет ещё лучше, зачем же я буду возражать? – улыбнулась мать Элиф. – Заходите завтра, после обеда. Цену мы обсудим сейчас, а набор получим завтра!
– Не волнуйтесь по поводу цены. Вы не первый раз покупаете мои изделия, поэтому можете рассчитывать на приличную скидку. Да и соседи мы с вами, а с соседей иной спрос и цена для них другая.
Америка, Америка… Это так далеко. Зачем эта Америка Мехмету? Ведь она, Элиф, живёт здесь, на узкой стамбульской улочке, которую наполовину занял платан, раскрыв над обитателями домов свою могучую крону и взяв их под свою защиту.
Никак не ожидала Элиф такого поворота – она надеялась, что будет продолжать видеться с Мехметом, пускай и не каждый день… А может, со временем, они бы и обручились: соседи всё-таки, не чужие люди. И сам Мехмет, похоже, неравнодушен к ней. По-особенному стал смотреть на неё при встрече, словно обнимет её своим взглядом. Конечно, он влюбился! Раньше, будто и нет её вовсе – скользил его взгляд мимо неё. А сейчас всё по-другому: не отводит свой взгляд, прожигает Элиф насквозь своими чёрными глазами. И страшно ей от этого, и томительно, и хорошо одновременно, и так хочется, чтобы бросился он к ней и сжал своими руками, как глину, когда делает из неё поделки за гончарным кругом.
Так мечтала Элиф, рассуждая про себя, пока не испугалась собственных мыслей.
Мехмет сдержал своё обещание и зашёл к ним на следующий день. С собой он принёс весь набор: джезву и кофейные чашки. Всё было аккуратно завёрнуто в плотную бумагу. Мехмет вызвался сам распаковать посуду. Ведь ему пришлось всё хитро завернуть, чтобы посуда не разбилась. И тому, кто не знает секрета, придётся долго провозиться прежде, чем доберется до посуды.
Как только он развернул джезву, мать Элиф увидела орнамент, появившийся на ручке. Сделан он был мастерски и украсил изделие, придав ему особый шарм.
– Прекрасная работа! Ваша резьба сделала джезву ещё интереснее! – произнесла мать Элиф.
– А что изображено на ручке джезвы? – спросила Элиф, вглядываясь в резьбу. – Неужели это листья… – она немного замешкалась, удивившись, а Мехмет бодро продолжил:
– Это плоды и листья платана. На нашей улице он – главное украшение, поэтому я решил его таким образом увековечить.
Элиф вздрогнула. Думая о Мехмете, она тоже вспоминала платан. И он, когда украшал ручку джезвы, оказывается, думал о том же… Совпадение или нет? А может, это знак? Встретились они под платаном, под его могучими зелёными крыльями, которыми он обнял их обоих. Эту джезву Элиф теперь будет хранить как талисман – талисман, оберегающий их любовь.
Мать Элиф, забрав весь набор, ушла на кухню, перед этим предложив Мехмету выпить с ними кофе. Заодно они все вместе проверят, насколько кофе делается вкуснее и ароматнее, если его сварить в глиняной посуде!
Элиф встрепенулась, а молодой человек, взглянув на повеселевшую Элиф, не стал отказываться от чашечки кофе. Да и мог ли он отказаться? Элиф была настолько хороша, что рядом с ней у него немного кружилась голова. И как тут помнить о приличиях и делах в лавке?
– А когда вы уезжаете в Америку? – не глядя в лицо Мехмета, спросила Элиф.
