Мэн Циншу безнадежно махнула рукой.
– Так все и поверили, что обе бедняги пропали по своей воле, – сказала она. – Они слишком много знали о Цзян Цин ещё со времени её пребывания в Шанхае. И о её связи с Кан Шэном… Просто Цзян Цин решила закрыть последнюю страничку своей шанхайской истории.
Владимиров не удержался:
– А как же Кан Шэн? – спросил он.
Вместо Мэн Цинши ответил Ван Мин:
– Кан Шэн не по зубам Цзян Цин. Но мне кажется, придёт и его очередь…
…По дороге домой Владимиров с Орловым ещё раз обсудили новость о предложении Чан Кайши начать переговоры в Чунцине. Это, по мнению Владимирова, был лучик света в конце тёмного тоннеля и теперь всё зависело от Мао Цзэдуна. О том, насколько это важно для Москвы, особенно сейчас, Мао не мог не понимать.
– …Его надо каким-то образом подтолкнуть к переговорам, – я сказал Владимиров, когда они уже подъезжали к дому.
– И как ты себе это представляешь? – спросил Орлов. И вдруг оживился. – Есть у меня одна мысль… – сказал он. – Но я человек суеверный… Поэтому говорить заранее не буду…
За два с половиной месяца пребывания в Яньани у Орлова, наконец, выдался первый свободный от операции день, и он с утра приехал к Владимирову.
– О моей работе ни слова… – предупредил он. – Буду всех вас слушать и молчать!..
– И даже, если разговор пойдет о Мао? – насмешливо спросил Алеев.
Орлов сразу насторожился.
– А что?.. Что что-то произошло? – обратился он к Владимирову.
– Произошло, Андрей Яковлевич, – ответил тот. – Мао отказался, как и говорил Ван Мин, лететь в Чунцин на встречу с Чан Кайши.
Орлова не удивила это новость. Хмыкнул и проговорил:
– Ещё в академии мне как-то в руки попала интересная книга по античной истории. Много из того, что я в ней прочитал позабылось, но вот, что запомнилось: правитель древнего Коринфа Периандр, обращаясь к своим чиновникам сказал: «…Кто хочет править спокойно, должен оградить себя не копьями, а любовью». Казалось, чего проще, а? – и Орлов обвёл всех вопрошающим взглядом.
– Ну-у-у, Андрей Яковлевич, – заметил Южин не без иронии. – Да в тебе живёт философ!
Однако Орлов или не заметил иронии в голосе Южина, или сделал вид, что не заметил.
– Дорогой, Игорь Васильевич, медицина – сестра философии, – ответил он.
– Это тоже сказал Периандр? – не унимался Южин.
– Нет. Это уже сказал Демокрит!..
– Ну всё! – остановил их Владимиров. – По-моему, у нас есть проблемы и поважнее…
В это время с усталым лицом из радиоузла появился Риммар. Долматов приболел, и он практически всю ночь про дежурил у радиоприёмника.
На вопрос Владимирова: «Есть что-нибудь нового?». Ответил:
– Ничего, Пётр Парфёнович… Эфир замер, как замирает природа перед бурей… – И обратился к Южину: – Игорь Васильевич, подмени меня минут на десять. Я во двор выйду…
Когда за Риммаром закрылась дверь, Владимиров спросил у Орлова:
– Андрей Яковлевич, ты говорил, что у тебя есть мысли по поводу того, как повлиять на Моа…
Орлов довольно улыбнулся.
– И даже кое-что я уже сделал, – ответил тот. И пояснил. – У меня на днях была Цзян Цин. В общем, в доступной форме я объяснил ей, что и к чему. И она согласилась со мной…
Владимиров с недоумением посмотрел на Орлова. То, о чём сообщил Орлов, показалось ему непродуманной затеей.
– И ты веришь ей? – спросил он.
– А у нас есть другой вариант? – вместо ответа задал вопрос Орлов.
– Нет…
– Ну вот видишь… Она очень беспокоится за своё здоровье. И свои проблемы никому не доверяет. Даже Мао. И это, я надеюсь, сделает её разумной.
