Я ещё не успела отдышаться после пробежки из столовой, поэтому молча киваю и, опустив взгляд на парту, осознаю, что оставила сумку с блокнотом и ручкой в кабинете, поэтому пометки делать по-прежнему могу только в голове: «Воспитательная работа, маршрутные листы, пропуска, информация о семьях… О семье мне ещё и половина класса не сдала анкеты…»
– Напоминаю, если вы проводите контрольную или другую проверочную работу, у вас в журнале не должно стоять столбика из двоек! Двойки не ставим, исправляем с учениками, даём дополнительные задания. Портить общую картину успеваемости нельзя! – вещает завуч внушительно. Сейчас в ней нет ни жалости, ни слабости. Железная леди, единожды позволив слезам оросить впалые щёки, давно взяла себя и школу в руки.
Вокруг меня учителя делают разные пометки в блокнотах, а кто-то – вижу это краем глаза, как замечаю списывания во время контрольных работ, – проверяет тетрадки, подложив их под толстую броню ежедневника. Поглядываю на время. Через две минуты начнётся урок, а у меня ничего не готово в классе к приходу ребят: ни темы на доске – доска вообще ещё не протёрта, ни порядка на столе, ни журнала в руках.
Наконец нас отпускают, и учителя разлетаются по школе под визгливые звуки звонка.
Меня вновь встречает мой 5 «Б». Девочки окружают меня и что-то протягивают в руки. Это тарелка с бутербродами.
– Мария Осиповна, мы сделали это для вас на труде! Очень вкусно, поешьте!
Благодарю словами, глазами, улыбкой, впускаю их в распахнутые двери, оставляю тарелку с чудесными дарами на подоконнике до перемены и начинаю урок литературы.
Через сорок пять минут Олеся застаёт меня поедающей самые вкусные бутерброды в моей жизни.
– Машка, ты что ешь-то?! Дети приготовили, ведь так? Ты хоть знаешь, какими руками они эти бутерброды делали?
– Как какими? – говорю, проглотив очередной кусок и со смехом глядя на полное ужаса лицо коллеги. – Заботливыми.
– Мало ты ещё в школе работаешь. Вот попадёшь хоть раз в больницу с отравлением после таких подношений, умнее станешь.
Олеся сердится и уходит, так и не поговорив о том, о чём собиралась. С облегчением остаюсь в кабинете на пару минут наедине со своей трапезой, которая оказалась очень кстати, потому что сегодня я забыла свой перекус дома.
Но кое-что остаётся в памяти навсегда и вспыхивает ярким всполохом от одной мысли. Бутерброды, школа… Как знакомо это чувство – попытка стать ближе к учителю, попытка завоевать его доверие, сделать ему что-то приятное, радостное даже без просьб и без повода. Ребёнок, приготовивший для педагога добрый сюрприз, испытывает такую же яркую радость, как родитель, творящий малышу волшебство на Новый Год. Помню, как готовила в младших классах открытку учителю и волновалась, понравится ли ей мой самодельный подарок, и как потом ликовала, когда она приняла дар, похвалила, улыбнулась благодарно, словно не видала в жизни рисунков красивее. Теперь рисуют и готовят для меня, кормят меня. Ни один микроб, притаившийся на невымытых руках и попавший оттуда на хлеб, не сможет победить эту ликующую мысль – мои ученики меня любят.
Мои дети ищут учительской любви так же, как её когда-то искала я. Пятиклассники стараются порадовать, удивить, сделать сюрприз, заслужить лишнюю улыбку, благодарность. Семиклассники уже не пытаются любовь завоевать, но отчаянно, всеми фибрами души нуждаются в ней. «Они злые, но только потому, что несчастные», – так записала я о своём 7 «Б» в первый учебный день в личном дневнике.
