Под стрелами Амура - страница 2

Пять лет назад я так же бежал к своей невесте, поднимался по этой же лестнице и, услышав торжественную фразу: «Объявляю вас мужем и женой», абсолютно счастливый вышел с противоположной стороны загса. Но… не повезло…

На месте двухэтажной швейной фабрики и озера перед ней сейчас возвышался длинный тонкий шест, на вершине которого красовалась желтая буква «М». В далеком детстве эту полуразрушенную фабрику, доживающую свои последние дни, мы использовали для игр, а по озеру, которое нам было по колено и скорее напоминало большую лужу, мы плавали на примитивных самодельных плотах. Потом фабрику снесли, озеро засыпали и разобрали лежащие за ними трамвайные пути, ведшие к вокзалу. Одно время здесь находилась база горюче-смазочных материалов, но после сильного пожара убрали и ее.

И вот теперь «Макдоналдс»!

Вдохнув принесенный ветром запах жареной картошки, я почувствовал зверский аппетит и направился в сторону, откуда он доносился. Я никогда не был в «Макдоналдсе» и не понимал людей, которые в начале девяностых выстаивались в огромные очереди, чтобы посмотреть на заморское чудо. Он всегда ассоциировался у меня с толстыми неграми, жующими сандвичи, и выпадающими из их ртов капустными листьями. Но, пройдя вдоль стойки и увидев все эти хрустящие и шипящие «яства», я отказался от мысли набивать свой желудок этой дрянью.

На остановке стоял автобус. Я легко пробежал стометровку и, успев в последний момент вскочить в салон, с удовольствием отметив, что еще в неплохой форме, и, сев на свободное сиденье, поехал к центру города.

Товарищи встретили меня с восторгом. А узнав о том, что я развелся, их восторг перешел в экстаз. Для успокоения нахлынувших чувств мне пришлось сбегать в ближайший гастроном. Окруженные этюдниками и рекламными портретами, мы уютно расположились кругом на раскладных стульчиках и предались воспоминаниям, периодически прерывая разговор и заливая в себя очередную дозу.

А вспомнить было о чем!

С Сергеем мы вместе учились в КИСИ[1] на архитекторов и дружили уже много лет, а с Виталиком познакомились в Польше, куда в голодные девяностые меня забросила судьба, заставив взять в руки бумагу и карандаш…

– Артур, а ты помнишь Ишена и Тумана? – спросил Сергей, напомнив мне о нашей поездке в Польшу.

– Конечно, мы снимали комнату на первом этаже, а они – на втором.

В моей памяти воскресло Свиноустье, куда мы ездили рисовать.

– Так Ишен сейчас живет в Испании, купил там квартиру, а Туман открыл в Питере свой выставочный зал.

– Неплохо! Они что, на портретах столько заработали?

– Ишен не знаю на чем, а Туман вернулся к живописи – увлекся натюрмортами. Если помнишь, он заканчивал студию Грекова.

– А откуда такие сведения? – прервал я Сергея.

– Недавно проездом был Валера, ну, ты его знаешь, из Минска, он нам и рассказал об успехах наших знакомых киргизов.

Наш разговор прервала подошедшая женщина с ребенком.

– Сколько стоит нарисовать… вот ее? – она выставила вперед смущенную девочку.

– Цветной – сто пятьдесят, а черно-белый – семьдесят, – взял на себя инициативу Виталик и, встав со стула, пригласил девочку: – Садись!

– А дешевле можно?

На лице Виталика появилось кислое выражение.

– Женщина, ну куда еще дешевле? – театрально разведя руками, сказал он.

– Ну хорошо. – Женщина повернулась к девочке: – Зоенька, садись.

Виталик поправил ребенку волосы, чуть приподнял подбородок и принялся за работу. Я встал и потянулся, разминая затекшее тело.