У меня больше не было сил, и я обернулась. Я чуть не закричала, увидев Амату. Она была точно такой же, как и всегда, только сейчас в её внимательных зелёных глазах читалась какая-то отстранённая тоска.
Амата грустно улыбнулась мне.
– Ты знаешь, я умерла, – глядя куда-то в сторону, сказала мне подруга таким тоном, словно сообщала мне свою оценку за экзамен.
Я захлопала глазами.
– Что? – выдохнула я, не понимая, что происходит.
Её, видимо, это разозлило. Она нахмурилась и подняла глаза на меня. В них ясно отражалось усталое раздражение.
– Жизни нет, – чётко выговорила она и исчезла.
Я открыла рот, судорожно выдохнув. В этот момент лампы над головой часто замигали, затем свет совсем пропал, и я снова услышала страшное шипение твари из комнаты. Я закрыла руками уши и зажмурилась что было сил, а когда очнулась, увидела перед собой огромную стальную дверь Убежища 101.
Она была очень грязной, ржавой, перепачканной в крови. Вокруг было слишком темно, чтобы хорошо разглядеть что-либо вокруг, но я отчётливо видела надпись, выведенную белой краской на металлической поверхности двери.
"Ты теперь одна. Не ходи дальше…"
Я прерывисто вздохнула и приоткрыла глаза, просыпаясь.
Меня кто-то расталкивал, держа за плечи. Очнувшись, я почувствовала холод и дрожь после кошмара и, потерев глаза, увидела Амату. За эти несколько лет она, как я, сильно повзрослела. Амата трясла меня за плечи, пытаясь разбудить:
– Просыпайся скорее, Кайли! Ну же…
Я открыла глаза и медленно поднялась с кровати. Придя в себя, я внимательно посмотрела на подругу и заметила, что она была крайне взволнована. Да вид у неё был какой-то потрёпанный и запыхавшийся, словно она долго бежала. Её тёмные локоны выбились из причёски и теперь влажными от пота прядками обрамляли её узкое смуглое лицо, зелёные глаза горели беспокойством.
Несмотря на то, что глупо было сейчас вспоминать о сне, я была рада, что моя подруга оказалась жива. Оправляясь от остатков кошмара, я начала понимать, что происходит что-то нехорошее. Быстро скользнув взглядов по комнате, я заметила, что папы здесь не было. Что-то больно заскреблось у меня в груди, в желудок моментально скользнула глыба ледяного страха. Я перевела дыхание и резко схватила Амату за руки.
– Что случилось? – хрипло спросила я, не помня себя от волнения.
Амата явно обрадовалась, что я наконец-то пришла в себя. Я заметила, что моя подруга едва-едва сдерживает слёзы.
– Кайли, твой отец ушел из Убежища!
Я перестала дышать. Замерла, осознавая, что за секунду весь мир сжался в одну точку. Внутри всё оборвалось: ужас и страх смешались в удушающую смесь. Моё сердце забилось так сильно, словно билось оно в последний раз.
"Твой отец ушёл из Убежища".
Как это? Как это могло произойти? Из Убежища же никто и никогда не выходил! Он отправился за стены Убежища?! В ужас этого умершего мира?! ОДИН?!
Я попыталась вздохнуть, но мне стало так больно, что я чуть не закричала. Перед глазами всё мгновенно расплылось от слёз. Амата схватила меня за плечи. Я посмотрела на неё пустым взглядом. Она покусала губы, словно собираясь с силами, чтобы сообщить мне что-то ещё.
Она отвела взгляд, точно так же как и у меня во сне.
– Они убили Джонаса, – прошептала она наконец.
Её лицо исказилось в гримасе рыдания. Меня словно ударили в самое сердце, я отшатнулась, понимая, что эти ужасные слова просто раздирают меня на части.
