– Пошли, что ли, мой верный и закадычный друг! Вас ждут великие дела, граф Тепляков! – Мишка натянул на себя свой щегольской болоньевый плащ с регланами на спине.
– Однако, вы хват, герцог Антипенко! Сам нарядился, как новогодняя ёлка, а мне и рубашку сменить не даёшь! – возмутился я. – Или ты тащишь меня в гости, чтобы выгодно оттенить свою неотразимую личность?
– Да ладно!.. – как от приставшего комара, отмахнулся Мишка. – Завёлся, как Францевна на своего внука-алкаша. Переодевайся, я подожду.
Меньше всего я хотел быть в роли бесплатного приложения к бесподобному красавцу Мишке. Поэтому и не ударил в грязь лицом. Через пять минут со мной могла идти без стеснения под руку любая местная красавица!
– Годишься! – высокомерно оценил мой внешний вид Мишка. – В таком виде ты предстанешь перед моей будущей тёщей сущим ангелочком.
Выходя из комнаты, я вдруг вспомнил свой странный сон: крючконосая, горбатая старуха лезет ко мне целоваться. Слюнявые губы, из-за которых выглядывают кривые и гнилые зубы. Я суеверно, с отвращением поежился. Типун тебе на язык, Мишка Антипенко! Я не горю желанием понравиться твоей будущей тёще!
Стоял ранний, млеющий в весенней неге вечер. На улицах Гомеля уже зажглись фонари. От этого город сделался уютнее и теплее, центральные улицы были оживлены многолюдьем. Уставший после трудового дня народ решал каждодневные проблемы, закупая перед закрытием гастрономов продукты и спиртное. В такой час в троллейбусе была давка, и я боялся, как бы ни испортили мой единственный выходной костюм. Но на нужной нам остановке мы с Мишей вышли со всеми пуговицами, а о стрелки на брюках могли порезаться мухи. На наше счастье они в конце марта ещё находились в зимней спячке.
Герцог Антипенко дал знать дамам о своём прибытии тремя длинными звонками. С его точки зрения, это было очень интеллигентно. Он мог звонить беспрерывно, до упора утопив кнопку звонка, пока перед ним не распахнутся двери. Мишка почему-то находился в заблуждении, что везде и всегда двери перед ним должны быть распахнуты настежь.
Нам открыла не Зоя. И не Баба Яга из моего кошмарного сновидения. Нам открыла дверь миловидная женщина лет сорока пяти с добрыми карими глазами. И глаза, и припухлые губы её сразу улыбнулись – по-матерински тепло.
– Заинька! К нам гости! – и пропустила нас вперёд.
Заинька не вспорхнула бабочкой с дивана на шею возлюбленному, сдувая пыль с его щегольского костюма. Она – в цветастом крепдешиновом платье, круглолицая и кареглазая, почти абсолютная копия мамочки – тихонько сидела на диване, зажав свои ладошки коленями. Эта поза была воплощением скромности и стыдливости. От этой картины веяло благословенным средневековьем, когда нравы и поступки людей были наивнее, чище и естественнее. А как ещё следовало вести себя юному созданию в подобной ситуации? Наверное, впервые в жизни пришёл знакомиться с её матерью возлюбленный. Пока мать суетилась в прихожей, освобождая гостей от плащей, кепок и туфлей, Зоя искоса, будто украдкой подсматривала за нами. Случайно перехватив взгляд Зои, я усомнился в её непогрешимости, скромности и покорности. Нет-нет, а подмигивали из её зрачков бесшабашные бесенята. Будто смотрела из-за плеча любившего её юноши Антигона с любострастным взглядом. Я мысленно отругал себя за это сравнение. Как я могу безапелляционно судить о девушке по одному только взгляду?! Может быть, она человек лёгкого, весёлого нрава!
