Не надо, не смотри на меня так, я ведь поверю, поверю, что тебе не все равно, а ты меня раздавишь, так же как когда-то раздавил другой. Я больше не хочу верить, не хочу слышать глупые объяснения, в которые, конечно, опять же по собственной, совершенно неисправимой, глупости, буду верить.
Именно так было с Вадимом, я поверила, слушала его лживые речи, бесконечные оправдания и непрекращающиеся обещания. Как дура последняя верила, что он меня действительно любит, что нужно потерпеть совсем чуть-чуть и все будет, он разведется наконец и мы вместе будем.
«Чуть-чуть» длилось почти год. Вадим продолжал лгать, продолжал находить все новые и новые причины, по которым он, якобы, пока не мог развестись с женой. А я продолжала верить, потому что розовые очки они такие, удобные очень. Так и жила, и, возможно, весь этот театр абсурда бы продолжался до сих пор, если бы не один очень неприятный факт… Для Вадима неприятный.
Второй раз на одни и те же грабли наступать я не готова. И пусть Кир никаких романтических отношений мне не предлагал, и вообще ничего такого не предлагал, я-то понимаю, что однажды обязательно вляпаюсь. А мне больше не нужно, одного раза было достаточно, через край просто. Он наиграется, во что бы там ни играл, а я останусь.
— Ничего подобного больше не произойдет, — я наконец прерываю этот непозволительно долгий зрительный контакт и отворачиваюсь. — Просто в тот день я…я перенервничала, ясно!
— Ну все-все, не буянь, я и сам виноват в какой-то степени, исчез, ничего не объяснил.
— Не надо ничего объяснять, просто… просто давай на этом закончим, ты ведь уже нашел себе «семью», а со мной все будет в порядке, только верни мне, пожалуйста, ключи от машины и…
— Нет у меня никакой семьи, и никого я не искал, я бы мог сейчас попробовать объяснить, но это будет индийское кино, в которое ты вряд ли поверишь, поэтому я лучше покажу, ладно?
Я киваю, просто, чтобы поскорее все это закончить и наконец оказаться дома, вдали от всей этой суеты и недопониманий. Пусть показывает то, что ему нужно.
Кир застегивает на мне пуховик, натягивает на голову капюшон и пропускает вперед.
Его машина припаркована на стоянке, недалеко от входа. Открыв для меня дверь с пассажирской стороны, Кир, как и раньше помогает мне сесть в машину, а потом, обогнув свою сверкающую «Ауди», занимает водительское место, поворачивается ко мне и с каким-то особым педантизмом проверяет ремень безопасности. У меня же отчего-то врывается смешок, видно нервное.
— Это не смешно, — строго произносит Кир и смотрит на меня так, словно я дитя неразумное, а он большой и взрослый дядька, которому на голову свалилось нерадивое чадо.
Меня начинает откровенно раздражать этот повелительный тон и чрезмерная серьезность некогда совершенно беспечного соседа. Поверить не могу, что вообще думаю об этом, но прошлый Кир мне нравился чуть больше, чем этот параноик.
Я ничего не отвечаю, насупившись, отворачиваюсь к окну, Кир следует моему примеру. Едем мы молча и долго, как-то слишком долго для небольшого города. И только подумав о времени, я наконец вглядываюсь в местность, мимо которой мы проезжаем и не узнаю ее, от слова «совсем». Не то, чтобы я очень хорошо знала наш город и каждую его, даже самую отдаленную часть, но складывается ощущение, что его пределы мы уже успели пересечь.
— Куда ты меня везешь? — мне становится не по себе.
