Ещё бы! Преподавать хоть зельеварение, хоть анимагию, а хоть и самую низшую и простейшую дисциплину, такую, как начертание магических символов, в столь престижной академии было привилегией, о которой мечтал каждый уважающий себя маг. И уж если педагогов отбирали на конкурсной основе, то что говорить о студентах?!
Отпрыски всех благородных семейств, способные на глаз отличить амулет от сглаза от простого ювелирного украшения, каждую осень стаптывали башмаки на лестнице приемного отделения и смотрели с затаённой надеждой, протягивая госпоже Фафф из приемной комиссии свои документы. А та, убрав за ухо вечно падающую на глаза седую прядь и покрутив на запястье браслет в виде ухмыляющейся змейки, по-старинке вставляла в глаз увеличительное стекло, принимала в руки бумаги, окидывала скептическим взглядом претендента на место на студенческой скамье, фыркала, а затем ставила на номере заявления печать: зелёную – к вступительному испытанию допущен; красную – советуем попытать удачу на следующий год.
Аннабелла была в числе тех счастливчиков, кого госпожа Фафф одобрила с первого фырканья, но в отличие от однокурсников учеба давалась девушке не так легко, как хотелось бы. И нет, проблема была не в способности усваивать материал, а в том, что Аннабелла была одним сплошным ходячим недоразумением. Там, где будущие магистры магии, лишь раз небрежно прищёлкнув пальцами, легко зажигали свечу с расстояния этак футов десять, Аннабелла разводила целый костер. Потом приходилось срочно колдовать полную проливного дождя тучку. И беда, если не успеешь, ведь в таком случае сгорит не только профессорский стол, но и собственная форма, удобная и красивая, к слову. А за порчу форменной одежды кастелян академии спрашивал ой как строго.
А с рыжим остроухом так вообще вышло наиглупейшим образом, и виной всему был банальный недосып: мечтая произвести на преподавателя, магессу Тиланор, впечатление, Аннабелла зубрила всю ночь, разобрала по полочкам строение скелетов всех волшебных существ, научилась различать их по одному лишь загибу кончиков усов, но в результате проспала начало практикума, влетела в аудиторию вся в мыле и с перепугу, что занятие посетил сам ректор, перепутала всё, что знала.
Но если бы то была единственная её оплошность!
Увы, безобразию с остроухом предшествовали опрометчивость и неосторожность на некоторых занятиях, включая основы стихийной магии. Выплёскивающуюся силу не удавалось контролировать должным образом, хотя Белла была старательной ученицей, и диплом об окончании престижного учебного заведения получить очень хотела. Диплом стал бы единственным пропуском в новую, успешную и устроенную жизнь. Вот только живущий в её хрупком теле дар капризничал и то и дело не подчинялся. Там, где Аннабелле случалось творить волшебство, в итоге воцарялся хаос.
От того хаоса в академии устали все. При всём желании и усердии, Белла не справлялась с дарованной силой, поэтому ректор Оклер запросил встречу с главой Высочайшей Комиссии по Контролю Магии. После совещания самых титулованных во всём мире магистров Белле были выданы специальные браслеты, которые помогали контролировать мощный магический поток. Господин Оклер лично застегнул их на тонких запястьях девушки. Носить браслеты было наказано постоянно; снимать допускалось строго по разрешению кураторов и наставника. В тот день Аннабелла поблагодарила главу академии за заботу, но тот в ответ, до сих пор не смирившись с потерей шляпы, пригрозил девушке отчислением в случае нового проступка. С той поры Аннабелла занималась усерднее, тренировалась каждую свободную минуту, иногда одна, но чаще старалась делать это в обществе однокурсницы и подруги: так надёжнее. Но как бы Белла ни старалась держать магию в руках, то есть в браслетах, рано или поздно та вырвалась на свободу и разгулялась не на шутку.
