«Да к черту», – подумал Том и развернулся.
– Разрешите на минуту?
Старый майор поднял на него тяжелый взгляд через мерцающую дымку голубоватого виртуального экрана и буркнул:
– Заходи.
Военнообязанным Том не был, по крайней мере формально, но все руководство в Убежище, как и в Коалиции, было военным, необходимость в гражданском управлении отсутствовала, а в случае чего – защищать друг друга придется всем.
– Кап… – запнулся Том и исправил: – Майор…
Мысль окончательно потерялась. Хозяин Убежища тяжело вздохнул и свернул экран.
– Ты прав, – протянул он с недовольными нотками, постукивая пальцами по столу, – капитан Реттенбергер. Это имя ты помнишь.
– Прошу прощения. Я ознакомился с хрониками за последний год, – зачем-то неловко отчитался Том. – Вас повысили после… Инцидента.
Инцидентом называли обнаружение Коалицией подпольной человеческой лаборатории, в которой проводились эксперименты над пленными хаарс. Нескольким, включая Тома, повезло, их нашли живыми, а вот никого, стоящего за этим, обнаружить не удалось. Перемирие пошатнулось, стороны схватились за оружие, посыпались угрозы и обвинения, активизировались заинтересованные в войне радикалы. Скандал удалось замять – не смогли доказать подконтрольность лаборатории правительству Федерации. Последняя отбрехивалась как могла, скидывая вину на фанатиков – ненавистников хаарс. Ирония состояла в том, что такими ненавистниками можно было назвать процентов девяносто от всех людей на планете. С новой силой расползались слухи о неизмеримых запасах тайного оружия у хаарс и неизбежной мести человечеству.
Том до сих пор не нашел ничего полезного, кроме официальных хроник. Складывалось впечатление, что никто понятия не имел, что случилось в этом проклятом лесу, когда он пропал. Ответы были однотипными и осторожными, поэтому Том решил, что всем просто запретили о чем-то говорить, да и спрашивать перестал. Потом появились ночные приступы кашля и боли, а расследование отошло на второй план, уступив игру в вопросы местной медсестре. Теперь хотелось просто пожить.
– Хроники, – поморщился майор, словно в комнате только что испортился воздух. – Чего хотел?
– Уехать хочу. Подумал, что там подлечат.
– Угу, – майор задумчиво постукивал пальцами по столу, – есть у тебя нервы. К людям да к белым халатам.
– Может быть, наоборот – последние отказали, – без энтузиазма предположил Том.
– Нет, мальчик. Видел я сломанных. Глаза у них ненавистью не горели, тем более при упоминании о несчастных хрониках. Но в город тебе соваться опасно.
– Боитесь, что еще один Инцидент устрою? – криво усмехнулся Том.
– Боюсь, что шею тебе свернут еще на подлете. Случайно, – серьезным тоном ответил майор. – Слишком твоя морда всем знакома.
– Зачем? Я безобиден. Пока я ничего не помню.
«Пока» повисло в воздухе.
– Из мести, злобы. Да хоть от голода. Новое соглашение встало Федерации поперек горла. Того и гляди – полыхнет.
– Всем нужно кого-то ненавидеть, – пожал плечами Том, ощущая, что майор скоро выберет для этой цели его.
«Понял, понял, всем было бы легче, если бы нас не спасли или мы просто благородно сдохли, не успев дать показаний».
Повисла пауза. Стоять было неуютно, а садиться уже поздно. Том покосился на кресло для посетителей рядом с собой, но так и не решился. Поднимать взгляд не стал, вместо этого рассматривал горящую на краю стола свечу. Недавно выменяли в городе, везли, как обычно, сами не зная что. Недавно… в позапрошлом году.
