Он скрылся в коридоре, а я поднялась по той же служебной лестнице на второй этаж. Какие-то комнаты были пустыми, какие-то закрытыми, но никаких горничных я не встретила. Похоже, персонал использовал чрезвычайную ситуацию, чтобы побездельничать.
Сунув нос в очередную пустую комнату, я повернулась и чуть не столкнулась с высокой блондинкой лет тридцати, одетой в роскошное розовое платье, расшитое серебром.
Принцесса? Похоже на то.
Я изобразила какой-то неуклюжий книксен.
- Ты новенькая? – спросила она, сдвинув брови.
- Да, госпожа. Нас с мужем нанял господин Брютхаузен. А теперь он умер, и никто не может подсказать, что надо делать.
- Я сама ищу хоть кого-нибудь, - сердито сказала принцесса. – У моей служанки заболела мать, и она уехала. И никого не дозовешься. Пойдем со мной. Как тебя зовут?
- Кира, госпожа.
- Пока Зелла не вернется, будешь мне прислуживать.
Глеб
Старший уборщик – это звучало немного стебно. Может, у него еще и какой-нибудь младший заместитель имеется? Или помощник? Младший помощник старшего уборщика – звучит!
По словам Никкера, звали его Гюстав. Он должен был назначить мне уборочные площади. Хотелось бы, чтобы в них входил бальный зал, но вряд ли стоило надеяться на такую удачу.
Гюстав, мрачного вида мужик с толстой бабьей задницей, натирал надетой на ногу щеткой паркет в большой гостиной.
- Чего тебе? – буркнул он, когда я вошел.
- Ты Гюстав? – спросил я, остановившись на безопасном расстоянии.
- Ну я.
- Меня Никкер прислал. Я новый уборщик.
- Новый? – Гюстав отвесил губу. – А вот одежонка на тебе старая. Моя. А я-то думал, кто ее сдернул.
- Прости, - я пожал плечами. – Никкер сказал, что можно взять в чулане.
- Осел жирный! В кладовой в подвале одежда, а не в чулане. Ладно, оставь себе, я новую взял. Иди туда, где она была, бери щетку, ведро и мой пол в бальном зале. А когда просохнет, будешь натирать.
- Хорошо, - кивнул я, стараясь не показывать радость. Тем более не факт, что зал достался мне на постоянку. Может, старший уборщик просто распределяет на всех актуальный фронт деятельности.
Первым делом я, разумеется, проверил статус зеркала. Портал не работал. Тогда взял из чулана ведро, принес с кухни воды и начал намывать пол. Когда учился в институте, подрабатывал «мальчиком» в частной стоматологической клинике. То есть делал все, что скажут. И полы тоже мыл частенько. Площадь там была побольше этого зала.
Я уже закончил и сидел на банкетке, дожидаясь, пока пол просохнет, когда в зал вошел Гюстав.
- Эй, ты, как тебя?
- Глеб, - подсказал я.
- Принц потерял вчера застежку от манжеты. Золотую. Если найдешь, принесешь мне, понял? Не вздумай зажать. Узнаю – отправишься в тюрьму. Понял?
- Да, конечно.
Он ушел, а я встал – и тут же ее увидел. Золотой паучок закатился под банкетку, поэтому я его и не заметил, когда мыл пол. Подобрал и задумался, держа находку на ладони.
Гюстав наверняка отнесет застежку принцу, получит благодарность, а может, и вознаграждение. И меня это вовсе не огорчило бы, если бы не его противная надменность. Вот так и проявляется холуйская натура: дай ему крохотную, с ноготок, власть, и он загнобит всех подряд. Не зря говорят, что нет страшнее пана, чем бывший холоп.
Я уже хотел бросить застежку обратно под банкетку, но тут дверь снова открылась. На пороге остановился молодой мужчина, примерно мой ровесник, одетый с вызывающей роскошью. Выражение его лица было не менее противным и надменным, чем у Гюстава. Темно-серые глаза смотрели с холодным прищуром, пряди темных волос, коротко подстриженных сзади, падали на лоб в живописном беспорядке.
