– Я подумаю об этом, – Марта не стала настаивать на повторном просмотре. – Я пойду, наверное. А то меня ждут с графиком.
– Ложная тревога, Марта. Не переживай. Бывает такое, что померещится от переутомления, и сам не знаешь, что это вообще было.
– Так я только заступила на дежурство, Борис Игнатьевич. Ну ладно, пойду я…
Она вышла из коморки службы безопасности, про себя решив больше никогда не вмешиваться в работу дежурных врачей.
– Сколько у нас времени? – дежурный врач отделения трансплантологии параллельно спешила уведомить всех дежурных хирургов о прибывших донорских почках, нажимая на все три экстренные кнопки срочного вызова врачей. Спустя несколько секунд отозвалась бригада Давида Шеридана.
– Около трех часов, – курьер городской травматологической больницы посмотрел на таймер контейнера.
– Кто он? – рявкнул в громкоговоритель хирург. Было слышно, что он говорит с дежурным курьером и на ходу дает указания своим ассистентам.
– Мужчина. Возраст – тридцать два года, разбился на мотоцикле. Отек головного мозга и кома. Спустя трое суток врачи зафиксировали смерть мозга.
– Хорошо, мы готовим операционную. Я сейчас спущусь и подпишу все необходимые бумаги.
Дамиан наблюдал за происходившим, казалось бы, совершенно безучастно. Ему не нравился сам хаос, который вызвал небольшой контейнер, прибывший в больницу несколько минут назад. Он плохо понимал, что происходит, но решил быть с этим контейнером до конца. Группа врачей уже спустилась в холл больницы Петрозаводска и обсуждала детали содержимого.
– На очереди два пациента, подходящих по всем параметрам. Это молодой мужчина тридцати шести лет и пятидесятивосьмилетняя женщина. Оба стоят на контроле в нашей больнице и три раза в неделю проходят процедуру диализа. Состояние женщины заметно хуже, чем мужчины.
– Она сможет перенести операцию? – главный хирург был сосредоточен. Он быстро просматривал истории болезней обоих пациентов и рассчитывал получить такой же быстрый ответ. Но группа молчала. Марта как главный врач-анестезиолог должна была первой дать ему быструю консультацию.
– Марта? – Давид всегда плохо сдерживал раздражение, если не получал нужные данные быстро.
Дамиан наблюдал за молодой женщиной. Она смотрела не на главного врача, а перебирала историю болезни со всеми показателями. Дух, почувствовав, что врач не уверена в своих словах, ждал, будет ли она врать.
– Почка по всем параметрам ей подходит… Но я не уверена, переживет ли она операцию, – наконец выдохнула она.
– Хорошо. Дай процентное соотношение.
– Тридцать пять процентов, – глядя на контейнер, сказала она. Марта понимала, что врать главному хирургу бесполезно. Но ей было жалко эту добродушную, тихо охавшую от каждого резкого движения немолодую женщину. Риски операций с донорскими органами должны быть минимальными, а при тридцати пяти процентах неудачного исхода, можно потерять и больного, и саму почку.
Дамиан был неприятно удивлен и услышанным, и увиденным. Сложив руки на груди, он наблюдал за Мартой с нескрываемым презрением. Ему захотелось самому понять, что сейчас происходит в ее голове. Он приблизился к ней максимально близко и почувствовал, что она успела полюбить эту женщину. Алиса Георгиевна никогда не жаловалась на свое здоровье и сопутствующие болезни боли. Она терпеливо выжидала очередь на диализ три раза в неделю, старалась двигаться самостоятельно, даже когда ноги вздувались так, как будто кожа вот-вот пойдет по швам. Марта любила заходить к ней просто поболтать и послушать последние пенсионерские сплетни. Она напоминала ей маму, которая умерла пять лет назад, оставив ее круглой сиротой. Ей очень хотелось спасти Алису Георгиевну и осчастливить этим ее дочь, сына и трех внуков.
