О том, как некий селянин в темноте расчесывал льва, приняв его за своего вола
Некий селянин привязал вола к яслям,
лев сожрал вола и уселся на его место.
И вот селянин вошел в хлев к волу,
ночью искал вола этот любопытный.
505 Он стал гладить рукой члены льва,
спину и бока, сверху и снизу.
Лев думает: «Если бы стало светлее,
то у него разорвался бы желчный пузырь и изошло кровью сердце.
Он потому так нагло чешет меня,
что в этой ночи принимает меня за вола».
Истинный непрестанно говорит: «О слепой гордец!
Не из-за Моего ли имени рассыпалась гора Тур[95]?
Если бы Мы низвели Коран на гору,
то она бы раскололась, распалась кусками и пустилась бы в путь[96].
510 Если б гора Ухуд[97] ведала обо Мне,
то она раскололась бы, и сердце ее изошло бы кровью».
Ты слышал об этом от отца и матери,
поневоле ты беспечно в это завернулся (т. е. воспринял это).
Если ты познаешь это без подражания,
бесследно [исчезнешь], по милости [Божией] станешь возвещающим гласом.
Выслушай рассказ в качестве предупреждения,
чтобы постигнуть вред подражания.
О том, как суфии продали осла путника, чтобы устроить радение
Некий суфий прибыл в ханаках,
отвел своего осла и поставил в хлеву.
515 Напоил его водой и положил сена собственноручно,
не как тот суфий, о котором мы говорили прежде.
Предпринял он меры против ошибок и оплошностей,
но когда постигнет судьба, помогут ли предосторожности?
Суфии были бедными и обездоленными,
как много бедности, которая содержит в себе неверие гибельное[98].
О богач, ты – сыт, не высмеивай
неумелое поведение того несчастного бедняка.
По бедности то сборище суфиев
решило продать осла.
520 Ведь при нужде дозволена и мертвечина[99],
следовательно, грех, совершенный вынужденно, праведен.
Прямо в тот же миг суфии продали ослика,
принесли яства, зажгли свечи.
В ханакахе поднялась суматоха,
мол: «Этой ночью поедим яств, будет радение и чревоугодие!
Доколе носить суму? Доколе побираться?
Доколе терпеть? Доколе трехдневные посты?
Ведь мы тоже люди, тоже обладаем душой,
и счастье в эту ночь у нас в гостях!»
525 Они сеяли семена тщеты потому,
что считали душой то, что ею не являлось.
А тот путник после долгой дороги
устал, увидел он в этом внимание и ласку.
Суфии один за другим приветствовали его дружески,
наперебой старались ему услужить[100].
Сказал он, встретив такой любезный прием:
«Если я не повеселюсь этой ночью, то когда же?»
Они наелись вкусных яств и начали радение,
ханаках до самого потолка наполнился дымом и пылью.
530 Дым кухни, пыль от топающих ногами [танцоров],
души взволнованы страстным желанием и восторгом.
То, размахивая руками, они топали подошвами,
то в земном поклоне [пол] суфы подметали [лицами].
Суфий поздно обретает в этом мире то, чего вожделеет,
по этой причине он бывает обжорой,
За исключением того суфия, который светом Истинного
