Глаз в недоуменье округляя,
Всё не верил: это как же, чтоб
В магазинах не было минтая?
Говорил буржуй, кривя губу:
«Мебель нет при изобилий леса.
Мой давно так вылетать в трубу,
Это очень даже интереса!
Мой твоя систем не понимай
Вот уж скоро в третье поколенье.
Мой одно в системе этой знай:
Так работать – это преступленье!».
Преступленье? Вот тебе и на!!
Мы про это у себя не знали,
Оттого повсюду ордена
За работу эту выдавали.
Цену этих наших орденов
Видать на европейских барахолках,
Где за пару джинсовых штанов,
Ну а где и за стакан махорки.
Слушал я буржуя, как в агонии,
А потом воскликнул: «Не беда!
Зато у вас во всей вашей Японии
Не найти героя соцтруда».
А у нас – их много, есть и дважды,
Даже трижды – утверждают – есть.
Стать у нас героем может каждый,
Если будет… в унисон гудеть.
Не нашёл капиталист ответа
На такой весомый аргумент.
Ну, ещё бы, верная примета
Осадить их пыл в такой момент!
Что-то бормотал буржуй про акции,
Я его добил, сказав в ответ,
Что у нас в стране эксплуатации
Нет уж скоро восемьдесят лет.
Вам расклад подобный и не снился,
Нет у вас в стране подобных мест,
Где бы лозунг коммунизма сбылся:
«Тот, кто не работает – не ест».
И добавил: «Зря ли воевали?
Нынче у нас наше – всё моё!
Это тебе, милый генацвали,
Не капитализма бытиё!
Нынче всякий труд у нас в почёте,
И не важно, что баклуши бьёшь,
Иль кроссворд решаешь на работе,
Или водку без закуски пьёшь.
Важно, что зарплата постоянна,
И, хотя она невелика,
Кто ж заплатит больше, коль ты пьяный
И весь день валяешь дурака?».
Вижу, плохо стало буржуину
От демократических речей.
Ну, ещё б! Они, как ножик в спину
Всем капиталистам всех мастей.
Знают пусть тираны и мучители,
И эксплуататоры труда:
В капиталистической обители
Не найти такого никогда.
––
Не робей, читатель, что с тобой?
Впереди – обещанное счастье!
Выше знамя и смелее в бой,
Не страшны нам беды и ненастья!
Семикружье ада мы прошли,
Нынче это и не так уж важно.
На одной шестой нашей земли
Будущее, будущее страшно.
––
Ну, поэт, без роду и без племени
И читатель – мой простой народ,
Включим скорость на машине времени,
Курс берём в четырнадцатый год.
В лапотно-сермяжную, родную,
В пьяную, отсталую страну.
Вы наверно поняли в какую?
Как там люди жили в старину?
Неужели так, как нас учили
В наших школах наших новых дней?
Может, только воду лишь мутили,
Чтоб ловить в ней жирных карасей?
Это мы узнаем очень скоро.
Звёздолёт наш резво сыплет вниз.
Под крылом – отечество былое.
Начинаем в прошлое круиз.
Чтобы расколоть сомненья ваши,
Дескать, это призрачный мираж,
Женщина простая – тётя Даша
Поведёт правдивый репортаж.
Тётя Даша лишена кокетства,
Не привыкла чувствами сорить,
В школе нашей ей внушали с детства,
Что неправду плохо говорить.
Прочно эту истину усвоив,
Тётя Даша сроду не врала,
Оттого-то при своих надоях
Лишь простой дояркою была.
А могла бы выйти в председатели,
Муж не раз об этом вёл рассказ.
Так, что представляете, читатели,
Будет правда, никаких прикрас.
Письмо Даши мужу Паше из прошлого.
Здравствуй муж мой, Паша, пишет Даша,
Шлю тебе из прошлого привет!
Как дела? Как жизнь проходит ваша?
Поскорее напиши ответ.
В среду рано утром, улетая,
Я тебе забыла рассказать,
Что достала два кило минтая,
Чтобы детям рыбу показать.
Ты же знаешь, в нашем магазине
Днём с огнём минтая не найти,
Мне ж по блату продавщица Зина
Предложила вечером зайти.
Рыбу ты зажарь, а нету масла,
То уху в кастрюле отвари,
Только это… где её достала
