А как доить коров без указаний?
Как косить, как сеять, убирать?
Как прожить без соцсоревнований?
В конце концов, кому рапортовать,
Что вспахали, сдали и скосили,
Закрома заполнили сполна,
Всех коров досрочно подоили
И пора готовить ордена?
Наших встречных планов тут не знают
И за жатву битвы не ведут,
Просто по хозяйски убирают,
Ценят время, уважают труд.
Здесь ведь не пустыня Колохари…
Но хочу сказать я о другом:
Если был бы наш Госплан в Сахаре –
Перебои были бы с песком.
Долгостроев тоже тут не знают,
Зря нигде деньгами не сорят,
В космосы ракет не запускают
И речей пустых не говорят.
Здесь бы просто умерли со смеху
Предложи им реки развернуть.
Всяк тут знает: путь страны к успеху –
Чтоб вложить и с прибылью вернуть.
Оттого, видать, не погибает
Урожай в неубранных полях,
Что рублю тут твёрдо цену знают
И в России, и в иных краях.
.
Так вот и живут в России, Паша,
Мне понятно их житьё-бытьё.
Здесь не знают, что такое – наше.
А своё – оно и есть своё.
Помнишь, мы в Москву с тобой летали
И в «Берёзку» как-то забрели,
И как в той «Берёзке» нам сказали:
Ничего не купишь за рубли?
Ах, как стыдно было и обидно!
Очень горько, что в своей стране
Рубль наш скоро нужен будет, видно,
Только для обоев на стене.
Ну а тут таких «Берёзок» нету,
Сколько не искали – не нашли,
Ибо весь товар со всей планеты
Всюду продаётся за рубли.
Тут червонец всюду уважаем
Будь то Лондон, Осло иль Багдад.
Мы такого у себя не знаем,
Да и не узнаем никогда.
Нет, не всё в России идеально,
Есть штрихи, но если выбирать
Не в смысле переносном, а буквально –
Я бы здесь хотела проживать.
Здесь социалисты воду мутят,
Говорят, царизм не по душе.
Знать от жиру бесятся, вот люди!
Наш бы рай им в нашем шалаше.
Будто б их вожди живут в Париже,
Где охранке царской не достать.
Можно б жить, конечно, и поближе,
Но зачем напрасно рисковать?
Мы-то знаем, все потом приедут,
Все слетятся, словно вороньё.
Будут продотряды и комбеды,
Будет много крови и враньё.
А Россия, что же с нею будет?
Здесь пока неведомо о том,
Как бездарно променяют люди
Своего царя на Совнарком.
Клюнули на землю да на волю.
Милый мой доверчивый народ!
Думали, что лучше выйдет доля –
Получилось всё наоборот.
Ах, как горько сожалеть придётся
За октябрьский тот переворот!
Русский с русским не на шутку бьётся
На полях сражений третий год…
Это будет, это скоро будет,
Всё уже предопределено.
Всех ЧК и Соловки рассудят.
Знать бы раньше, только не дано.
Запаскудят синь мою, Россию,
Бросят в омут ханжества и лжи.
Всё святое роковой мессия
Вытравит нещадно из души.
Всё мы жертвы, жертвы преступленья
И экспериментов над собой,
Жертвы геноцида, жертвы тленья,
Жертвы нашей партии «родной».
Довела отечество до ручки
Вдохновитель всех наших побед.
Так бывает: вдруг от хилой тучки
Много неприятностей и бед.
Я тут написала письмецо
Нашему Верховному совету,
Прилечу – могу сказать в лицо,
Что пора и их призвать к ответу.
Что ж они болтают столько лет,
А дела всё с каждым годом хуже.
К лучшей жизни вовсе сдвигов нет,
С каждым днём лишь тянем пояс туже.
Уж пятилетку речи льют рекой,
Критикуя всё и обличая,
А, между прочим, нынче под Москвой
Гниёт картошка, в поле погибая.
Пять лет ломают головы, как быть,
Каким путём прийти к согласью духа?
Я эту тайну помогу раскрыть:
К согласью путь, простите, через брюхо.
За перестройку больно мне давно.
В отчизне нашей было их нимало,
Про них могу сказать я лишь одно:
Толка никакая не давала.
Пытался всё Хрущёв перепахать,
