– Кальсоны явно здесь не на пике спроса, – произнес Киля, тоже наблюдавший всю эту картину.
– Там, там, – снова сказал наш польский друг и показал Медведю на все тот же стеллаж с перчатками.
Медведь направил свои усилия по поиску требуемого товара согласно линии руки чужеземца, и обнаружил на полке перчатки, перчатки, перчатки, много перчаток и наконец, стопку с черными кальсонами, причем очень небольшого размера, похожими тоже, на какую-то диэлектрическую резиновую перчатку, созданную для двухпалых инопланетян.
– А взрослые есть? – недовольно спросил у продавца Медведь, – Эти для детей, для взрослых надо. Для меня.
Уставший от нашей назойливости, польский торговец медленно подошел к Медведю, взялся, с обеих сторон, за товар, и резко, так, что у всех дух перехватило, развел руки в стороны, растянув кальсоны до предела в разные стороны, максимально широко.
– Эффектно, – сказал Киля при виде такого зрелища.
Сзади меня послышался женский смех, я обернулся и увидел стройную белокурую девушку, которая тоже не без удовольствия наблюдала за фокусами этого торговца-престидижитатора. Девушку звали – Агнешка. Это была высокая полька с отменной фигурой и шикарной белозубой улыбкой.
– Пойдем панове, – сказала нам Агнешка, – Покажа где еще ещч.
При виде длинноногой Агнешки, польский торговец разжал одну свою руку, с растянутыми до предела кальсонами, и те, со свистом, снова приняли свое обычное, компактное состояние.
Во время своих последующих поездок в город Дрыньск, я всегда встречал Агнешку цветами, подобно тому, как советский народ когда-то приветствовал космонавтов. Мое случайное знакомство с польской красавицей постепенно переросло в довольно странные отношения. Сначала, я списывал все на разность наших культур и языковую пропасть, которая пролегла между нами, подобно нейтральной полосе из песни Владимира Высоцкого, но со временем понял, что дело совсем не в этом. Просто, Агнешка, была сама по себе инопланетным существом, живущим по неведомым мне законам, основа которых – прямая связь с космосом. Незнание мной польского языка, конечно же было помехой нашему общению, но не существенной. Мы вполне понимали друг друга, на каком-то своем, птичьем диалекте, чем-то средним между моим русским и ее польским языком.
День шел к вечеру, и когда я в очередной раз пересек границу с республикой «П», в аудиоколонках моей машины репер по прозвищу Винт зачитал речитативом трек – «Хочешь-Делай». Под трек все тех же ЮГов – «Поколение», я сдал партию контрабанды польскому скупщику Збигневу, и уже под композицию – «Культуре Посвящаю», мой «Мерседес» мчался по ночному польскому шоссе к космической возлюбленной в город Дрыньск, как вдруг, мобильный телефон на панели «Бисмарка» исполнил еще одну, иную песню. Я взял телефон. Звонила Агнешка.
– Чешьч кохане, – сказала мне в телефонную трубку милая Агнешка.
– Привет, – ответил я, – Уже еду. Скоро буду.
– Кохане, у меня ноги не ходять, отказали, – сказала мне Агнешка в телефонную трубку.
– В смысле? Как отказали ноги?! Что случилось! – воскликнул я.
Сзади, издав протяжный сигнал клаксона, на скорости меня обошла, непонятно откуда взявшаяся на пустой дороге, легковушка. Она проскользнула по встречной полосе и скрылась из виду, оставив гореть вдалеке две яркие точки своих красных габаритных огней. Я медленно съехал на обочину дороги и выключил магнитолу. Рэп в салоне автомобиля стих.
