– Смотри вперед, – продолжил Туольм, – смелый смерть попрет…
Лошадь громоподобно фыркнула.
Передняя нога ее согнулась в колене и выбила из плотного ряда тварей мелкого карлика с кривыми клыками. Карлик с размаху ударился о свет и рассыпался золотой пылью.
– …смелый смерть попрет, – повторил Туольм сипло, – смерти смотря в глаза…
– И выйдет срок, – закончил Большой Быр, – и сгинет рок, и мы вернемся назад.
Цок-цок.
Лошадь, будто в задумчивости, наклонила голову.
Новый удар ноги, и к свету вышибло выползня. Тварь успела коротко прошипеть, но и она развалилась в воздухе на темно-желтые искры. Пять или шесть огоньков потухли у ног Клембога. Запахло паленой шерстью.
Следующим разбился о свет мертвый рыцарь, теряя ржавые доспехи, со звоном откатившиеся в нифель. За рыцарем последовали уже двое – вертлявое существо, похожее на навязанный в узлы толстый канат, и корявое, безголовое создание, усеянное шипами. Участь их была не отличима от участи предыдущих тварей – искры и пыль.
Лошадь подняла череп, изучая висящую девушку. Словно через силу Каплю медленно развернуло к ней лицом.
– Может, выбежать, ударить ее по морде? – предложил шепотом Худой Скаун.
– Тут как бы они все к нам не забежали, – пробурчал Хефнунг.
Каплю тем временем качнуло, приопустило, и она сместилась на два шага ближе к выходу с площади. Свет продавил ряд неподвижной нечисти, примял часть к мохнатой стене ближнего дома и заставил рассыпаться нифель на мостовой.
С воем вспыхнул неудачливый выползень.
– Вперед! – крикнул Клембог, и отряд, не размыкая настороженного кольца, сдвинулся вслед за Каплей.
Подол платья обмахнул гауфу макушку.
Цок-цок. Лошадь тоже сделала несколько шагов. С коротким ржанием прямо в Каплю пинком отправилась очередная тварь.
Ш-ширх! Ольбрум пассом отмел падающие искры в сторону.
– Упорная, – сказал Кредлик.
Темнота над Шиганноном посверкивала фиолетовым.
Бум-м! Еще одно порождение нифели взлетело и осыпалось золотой золой.
– Тяжело, – вдруг выдохнула девчонка. – Давит.
Свет дрогнул.
– Держись, девочка, – шепнул цольмер.
Лошадь, пофыркав, развернулась и замерла неподвижно. Однообразие результата ее, видимо, не устраивало. Звякнула уздечка.
– Отступится? – спросил Туольм.
– Ага, – ответил Худой Скаун, – именно за тем и догоняла.
Клембог, щурясь, через головы и плечи, сквозь нифель и тьму попытался прикинуть расстояние до дома наместника и кваргвейла. Ориентиром поблескивал покосившийся шпиль.
Шагов сорок. Ну, тридцать пять. Далеко. Не проломишься, увязнешь. Задавят и съедят вместе с кяфизами. Ну же, девочка, соберись! – мысленно воззвал он к Капле. Ты можешь! Ты – сильная! Куда мы без тебя?
Цок!
Тварь с Баннесварди, вскинув морду, ударила копытом о камень. Повинуясь этому звону косицы белесого дыма задергались, будто живые. Одна косица, расплетясь, вдруг нырнула вниз, обвила худое посмертие, бывшее когда-то невысокой рыжеволосой женщиной, и вырвала его из ряда вон.
Раздался хруст костей. Струйки дыма, будто крепкое, закаленное железо, заключили посмертие в себя, яростно изломали его, умяли до темной массы, «проглотили», опуская к основанию, и потянулись за следующим.
Цок!
Дымы со всех сторон принялись жадно вбирать тварей. Лошадь пошла вокруг Капли, а над мостовой, набухая, под ее цокот вырастали массивные фиолетовые щупальца, полные спрессованных костей, черепов, шкур, гнилого мяса. Щупальца лоснились, щерились пастями и помаргивали множеством глаз.
