… – Влажный компресс на лоб каждые полчаса. И не давайте слишком много воды, чтобы не было интоксикации. Вопросы есть?
– Нет, доктор Хадсон, – нестройным хором отозвались ребята.
– Свободны.
Мимо прошли дежурные по лазарету в больничных халатах – два мальчика и девочка из старшей группы – и направились к лестнице на второй этаж. Доктор разбирался с бумагами на столе.
– Извините, доктор Хадсон, есть минутка? – спросила я.
Не отрываясь от бумаг, он протянул:
– А, это ты, воровская душа. Разве я не запретил тебе появляться в моём кабинете?
Решимость боролась во мне со стыдом и желанием скрыться прочь с его глаз, но в его голосе я не чувствовала враждебности или неприязни, поэтому я переборола себя и отчеканила:
– Да, запретили. Но я сейчас кое-что расскажу – только пообещайте, что не выдадите меня.
– Кому не выдавать? – раздражённо пробормотал он. – О чём речь? Давай ближе к сути, я спешу.
Я сделала глубокий вдох и выпалила:
– Директор хочет сдать интернат бандитам!
– Что за вздор? – Он наконец поднял на меня усталые красные глаза.
– Старшие ребята обсуждали это между собой. И… Я случайно услышала их разговор. Не знаю, когда это произойдёт, но готовится что-то нехорошее.
– Я советую тебе не забивать голову ерундой, – устало пробормотал врач. – Возвращайся к своим делам.
– Почему вы мне не верите?
– Потому что этого не может быть! – отрезал Хадсон. – Никто на такое не пойдёт, и тем более – Травиани. За одну только мысль об этом Комендатура его живьём сожрёт.
– А если вы на минуточку представите, что я права? Что тогда?
– Если даже предположить, что ты права… – Он задумчиво поскрёб щетину. – Здесь должны быть замешаны очень большие деньги или власть. Травиани, конечно, жадный и ушлый тип, но не до такой же степени, чтобы так рисковать собой… Кстати, а почему ты пришла именно ко мне? Не боишься, что я сдам тебя? Тем более после того, что ты сделала.
Я отрицательно помотала головой.
– Вы производите впечатление порядочного человека. К тому же вы врач, поэтому давали клятву Гиппократа – не навредить людям… – При этих словах он едва заметно хмыкнул. – А ещё – мне больше не к кому обратиться. Охрана, старшие ребята… Очень многие кормятся с рук директора, и я почти никому не верю.
– Ясно. – Врач поджал губы, обдумывая услышанное. – Мой тебе совет – не нагнетай обстановку и не носись наперевес с этими идеями. Сейчас я должен уехать – меня ждут в полевом госпитале. Вернусь, скорее всего, завтра вечером, поэтому у тебя будет время подумать над своими фантазиями.
Хадсон открыл ящик стола, вытащил оттуда серую папку, щёлкнул замком, подобрал ключи со столешницы и жестом предложил мне покинуть кабинет. Я закипала внутри, но ничего поделать не могла. Что мне оставалось? Кричать и бить его? Я вышла из кабинета, он – следом за мной. Заперев дверь, он решительным шагом проследовал в дверной проём центрального выхода под солнечные лучи и скрылся за углом.
Я стояла и размышляла над тем, что можно было бы предпринять. Чувство беспомощности навалилось на меня, и вдруг краем глаза я заметила какое-то движение. Повернув голову, я встретилась взглядом с одной из дежурных по лазарету. Эвелин из старшей группы стояла у самой лестницы на второй этаж, облокотившись спиной на поручень и скрестив руки, и сверлила меня недобрым взглядом из-под бровей. По моей спине побежали мурашки. Неужели она всё слышала? Неужели она тоже замешана во всём этом? Стараясь унять дрожь в коленях, я проковыляла наружу. Завтрак был безнадёжно упущен, поэтому я отправилась прямо в цех. Мне вдруг захотелось оказаться среди людей…
