Поговори со мной. Живые истории про детей и взрослых - страница 11

Тёма искренне удивлен. Таких вещей ему никто никогда не говорил. В старых колготочках, доставшихся от старшей сестры, он ползает под диваном (наш диван стоит на высоких ножках) и очень серьезно твердит:

– Господи, помоги мне найти клюв! Пожалуйста! Господи, помоги!

И через несколько минут клюв (величиной с булавочную головку!) находится.

Вот такие у нас «плоды просвещения».

Однажды вечером звоню сестре. Обсудили наши небольшие проблемы, и вдруг она говорит: «Тут Тёма тебя просит!»

Батюшки-светы! Обычно его к телефону не дозовешься.

– Я слушаю, Тёма!

– Нин, ты не можешь попросить Там, чтобы мне приз дали по мягкой игрушке?

Я не понимаю:

– Где Там, Тёма?

– Ну, Там! – очень многозначительно повторяет Тёма.

Наконец до меня доходит. Тёма занимается в кружке, где шьют мягкую игрушку. Скоро предстоит конкурс этих игрушек, Тёма хочет получить первое место, а меня просит помочь. Ему кажется, что если я работаю в храме, то Там, на небе, среди святых, у меня «свои» люди, а значит, мне с ними легче договориться.

По дороге домой из нашей деревенской церкви стоит ларек, где кроме всего прочего продают любимые Тёмой сникерсы, попкорн и, конечно, жвачку. Он знает, что я не буду ему все это покупать, и нашел выход. Он становится прямо напротив продавца и стоит так минут двадцать. Пока не подойдет какой-нибудь добрый дяденька и, увидев «милого» мальчика, не пожалеет его и не купит на свои деньги все, что тот пожелает. Увести Тёму – «не позорься!» – я не могу, он упрям, как маленький ослик. Уйти и оставить его одного я тоже не могу – дорога до нашей дачи дальняя, ребенок маленький. И я, заложница злого мальчишки, стою рядом с ларьком.

– Тёма! – в который раз говорю я ему злым шепотом. – Идем домой!

Тёма молчит, он спокоен и знает, что ситуация в его руках. Наконец появляется очередной покупатель, замечает наши хмурые лица и спрашивает:

– Вашему мальчику что-то хочется?

Кончается всегда одинаково: впереди идет жующий сникерс Тёма, а сзади я, возмущенная. Вот так бы и треснула. Знаю, что нельзя, а следовало бы!

Мы живем на даче в городе Ряжске Рязанской области. Часто, возвращаясь с Тёмой и Катей из городского парка, накатавшись, накачавшись на каруселях и качелях, мы находим нашу калитку запертой на большой замок. Это значит, что наша бабушка ушла на другой участок и унесла единственные ключи.

Мы давно придумали, как выйти из этого затруднительного положения. Кто-то из ребят (чаще Тёма) перелезает через забор и открывает ворота, которые запираются на засов.

Трудность состоит в другом. Вернее, две трудности. Первая – та, что забор довольно высок, а спрыгнуть нужно на асфальтированную дорожку рядом с клубникой. Клубника же обнесена низенькой железной оградой, так что если не рассчитать прыжок, то ноги попадут в эту ограду. Вторая трудность вот какая. Недавно мне попалась в руки книжка об одной известной английской актрисе. Там рассказывалось, как ее сынишка тоже перелезал через забор на даче, очень неловко сел на колючее ограждение и тяжело поранился. Эта история очень взволновала меня еще и потому, что наш Тёма вообще крупный специалист по ссадинам, синякам и порезам. И вот сейчас, стоя с Катей внизу, запрокинув голову и наблюдая, как Тёма карабкается по забору, я грозным шепотом взываю:

– Тёма, молись Николаю Угоднику!

Тёма лезет молча. Он много раз слышал историю о бедном английском мальчике и, если честно, сам немного боится.