Пересев на свою лошадь, я постучал по ее бокам каблуками, мол, поехали! Подумав немного, кобыла нехотя двинулась вперед. Теперь мне предстояло исполнить роль квартирьера в переполненном раненными Можайске.
Отогнув обшлаг рукава, я глянул на часы. Было около пяти вечера. С момента моего появления в этом мире прошло всего несколько часов, а ведь по ощущениям минула целая жизнь. Что ждет меня впереди, удастся ли прижиться в этой моей новой жизни, удастся ли вернуться обратно в то время, в котором я и должен был находиться с момента моего рождения до момента смерти, ничего этого я тогда не знал, да и не мог знать.
На въезде в деревню стояли казаки и никого туда не пускали, крича:
– Нам велено впущать сюды одну артиллерию, а обозам назначено объезжать селенье!
– У нас в коляске раненный генерал! – гаркнул я им в ответ.
Но никого этим не испугал.
– А нам што енерал, што сам фельдмаршал! Сказано не пущать, значить не пущать! – раздалось сразу несколько голосов.
– Где ваш офицер?
– Наши урядники да сотники на Бородине, а тута есть один из ополченцев! Да вон он!
К нам уже бежал, придерживая саблю, моложавый офицер в очках. Увидев мои золотые аксельбанты, он на ходу приложил пальцы к треуголке:
– Титулярный советник Михайловский-Данилевский, состою при петербургском ополчении!
– Почему не впускаете коляску?
– Таков приказ главнокомандующего.
– В коляске раненный генерал Багратион и нам надо как можно скорее осмотреть его рану!
– Извините, я не знал, – покраснел коллежский регистратор и поправил очки на носу. – Конечно же, проезжайте.
Проезжая мимо, Багратион слабо кивнул ему головой.
В первой же избе развернули наскоро лазарет, Князя перенесли туда на руках. Он был в полуобморочном состоянии. Глядя на страдающего Багратиона, я понял, что надо срочно брать власть в свои руки. Да я не врач, но альтернативы все равно нет. Старшего врача Литовского полка Якова Говорова я довольно нагло инструктировал:
– Когда прозондируйте раны, непременно найдите в ней осколок ядра и удалите осколки разбитой кости и остатки белья! Причем сделайте все как можно тщательнее! Вам понятно?
– Вы не врач и не можете мне указывать, что мне делать, – обиделся Говоров. – К тому же откуда ваше предположение, что у князя перебита кость?
– У меня не предположение, – зло глянул я на него. – У меня уверенность!
– Откуда же!
«От верблюда» хотелось ответить мне, но я сдержался, решив оставаться в рамках приличий.
– Властью данной мне императором, как флигель-адъютанту с этой минуты все руководство лечением князя я беру на себя! – грозно заявил я обоим эскулапам.
– Но вы же профан в медицине, как же вы будете лечить его превосходительство! Это же огромная ответственность! –
– Зато, господа я знаю, как будете лечить его вы, и чем вся эта ваша деятельность закончится! – зло ответил я.
Возникла пауза.
– У меня особый дар, я многое знаю наперед, – повернулся к полулежащему с откинутой головой Багратиону. – Именно поэтому я и говорю вам, что генерал Багратион ранен в переднюю часть правой берцовой кости черепком чиненого ядра. К моим советам прислушивается даже сам князь. Не правда ли, ваше превосходительство?
– Именно так, – приоткрыл тот глаза, – Слушай его Яков, сей флигель-адъютант все насквозь зрит.
– Понятно ли вам теперь? – продолжил я психологическую атаку. – А потому отныне вы будете делать то, что скажу вам я.
