Пока летит апельсин - страница 17

Десять лет назад он, молодым игроком в молодежной команде, выиграл кубок Кларка – главный приз юниорской лиги. Тогда его карьера, как всем казалось, резко рванет вверх, но этого не произошло. Некоторое время он почивал на лаврах, тем более что наступил конец сезона. Девчонки внезапно стали от него без ума, он быстро освоился в новой реальности звезды и стал относиться к своему нечаянному успеху как к должному и давно заслуженному. Межсезонье промелькнуло в калейдоскопе баров и ночных клубов. Казалось, в новом сезоне будет все только лучше. Тренироваться он перестал, к бывшим одноклассникам, которые раньше считали его тугодумом и по-доброму подшучивали над его привычками чересчур внимательно относиться к вещам, одежде и еде, стал относиться надменно и с пренебрежением, как и положено звезде. На гонорар купил вместо старого видавшего виды родительского «бьюика» новенький красный «мустанг» и зажигал каждый день на нем с подцепленными вечером в баре девчонками. То, что другие в нем раньше считали недостатками, теперь он стал считать своими достоинствами, так как успех был этому подтверждением.

Чрезмерно трепетное отношение к своему имуществу он перестал скрывать. Как-то раз ночью, когда он возвращался из клуба, его новой спутнице стало дурно, похоже, они вместе перебрали с алкоголем, и ее стошнило в машине. Он резко затормозил у обочины и в гневе брезгливо вытолкал ее вон из «мустанга». Аккуратно, чтобы не повредить шины, развернулся и поехал назад в клуб, где тут же нашел другую девчонку, из множества подружек первой узнавшей его и показавшей пальцем с восторженным возгласом: «Это же тот самый хоккеист!» Что еще раз подтвердило факт, что девчонок много, а «мустанг» один.

Он стал настолько жаден, что не менял постельное белье с прошлой бурной ночи, если на следующую предстояла такая же, и лишь для себя стелил чистое, если собирался спать один. В ресторане он придирчиво осматривал приборы и, если попадалась грязная вилка, тщательно вытирал ее о штору.

Мастерство не пропьешь, поддакивали ему в баре малознакомые новые друзья, и он наливал им еще. Ему казалось, что в любой момент он выйдет на лед, сориентируется в ситуации, одним рывком быстро догонит соперника, сильно оттолкнувшись ногами в острых новых коньках, перехватит у него шайбу с разворотом корпуса, почти на встречном курсе помчится в сторону противоположных ворот. Там покажет вратарю плечом замах справа в нижний, тот уже выставит ловушку и ляжет ногой на лед, как креветка, но тут вес тела резко переносишь на левый конек, катишь влево на внешнем лезвии. Переложив в клюшке шайбу, кистевым щелчком отправляешь ее в пустой верхний правый угол ворот, откуда вратарь уже уехал влево, навстречу ложному броску. Вот и все, он сколько раз так делал в юношеской сборной. Так прошло лето.

Однако, выйдя на лед в новом сезоне, Боб сразу почувствовал, что он не в той блестящей форме, как казалось ему летом в барах. Он быстро выдыхался, точного скольжения не получалось. Быть может, сказалось лето без ежедневных тренировок, а может, стали сильнее соперники, ведь он выступал уже во взрослой, настоящей лиге. Так или иначе, но ту игру, что была в юношеской сборной, Боб показать в новом сезоне не смог. Как не смог и во всех следующих. Да и была ли она раньше, или просто стечение обстоятельств, он уже точно и не знал. Впрочем, Боб был не слишком силен в анализе, как и в построении планов на будущее. Куда больше его интересовали вещи, девушки и выпивка, причем последнее все чаще выходило на первый план.