Пока ты видишь меня - страница 2

Через некоторое время, когда я подошел к нему, увидел несколько человек, стоявших в ожидании экскурсии. В будние дни святилище можно посещать только в установленное время и в сопровождении сотрудников, но я направился прямо к Ведэмуну (главным воротам Чонмё), даже не взглянув в сторону касс. Несмотря на то что я прошел мимо людей в очереди и встал прямо перед сотрудником, проверяющим билеты, никто из них не посмотрел на меня.

– Ах, какая жара, – слабым голосом сказала какая-то женщина, обмахиваясь рукой, как веером.

Над головой женщины, на которую я случайно посмотрел, виднелись наполовину открытые деревянные врата. Ее путь был пройден лишь наполовину, а значит, ее ждала еще долгая жизнь. А вот у старухи рядом с ней врата готовы были вот-вот распахнуться. Ничего себе, похоже, ей совсем недолго осталось.

– Это сотрудник? – тихим голосом пробормотала старуха, с опозданием заметив меня.

Люди, близкие к смерти, чувствуют присутствие жнецов потустороннего мира. Я, сделав вид, что ничего не услышал, спокойно прошел через вход.

– Теперь, кажется, буду жить, – неосознанно пробормотал я про себя, почувствовав, что могу дышать полной грудью.

Как и подобает месту, где поклоняются священному духу, эта земля источала чистую энергию. Я глубоко вздохнул и расправил съежившиеся плечи. Возможно, из-за балбеса-друга отдохнуть как следует не получится, но я был рад, что у меня появилась хотя бы короткая передышка.

Почему так много людей умирает или хочет умереть? Это был один из тех вопросов, которыми я постоянно задавался с тех пор, как стал жнецом.

Безучастно прогуливаясь, я в конце концов сам не заметил, как дошел до Аккончхона, расположенного в самом конце Чонмё. Пока я сидел и молча дышал, прислонившись к столбу, внутри святилища собралась группа людей. Это они только что ждали экскурсии у входа. Сидя в небольшом отдалении, я, вполуха слушая комментарии сотрудника, наблюдал, как они фотографируют. Но вдруг один юноша повернулся и посмотрел в мою сторону.

Его лицо было слишком юным, чтобы назвать его взрослым. Хоть он и был довольно высоким, но выглядел не старше студента. Глядя на его жизненный путь, я понял, что он был молодым человеком, которому предстояло еще жить и жить. Почему же он смотрит сюда? Я оглянулся, чтобы проверить, нет ли где поблизости белок, но ни одной не заметил. Так куда же он смотрит? Слегка поднявшись, я огляделся по сторонам. Парень все еще настойчиво смотрел в мою сторону, еще больше округлив глаза.

– Быть не может… Он что, видит меня?

Словно уловив что-то в этом удивленном бормотании, парень нахмурился. Он правда меня видит? Я сделал шаг в сторону. Чтобы человек, далекий от смерти, увидел жнеца, он должен точно знать, где тот находится, и долго смотреть туда. Но тот парень узнал меня с самого начала. Выходит, он…

– Решил покончить жизнь самоубийством.

Теперь хлопот не оберешься. Под настойчивым взглядом парня я развернулся и направился к выходу из храма Чонмё. Бегло глянув на его жизненный путь, я убедился, что он был молод.

Ли Чонун, 20 лет, бросил школу и сдал квалификационный экзамен, чтобы получить аттестат, в настоящее время готовится ко второй пересдаче вступительных в университет, живет с котом.

Прошлые годы Ли Чонуна, составлявшие его жизненный путь, быстро пронеслись у меня в голове. Его родители развелись из-за множества проблем, среди которых было и насилие. Сейчас он живет один. Хотя деньги на повседневные расходы ему присылают, он, похоже, подрабатывает, чтобы немного подкопить. Если все так, непохоже, чтобы он особенно страдал, а судя по тому, что истории болезни я не видел, считать, что у него депрессия, я не мог. Выходит, причина все-таки в домашних раздорах?